Оскал фортуны - Иванович Юрий

– Довелось… Все только о нем и бают.

– Вот он меня и послал проверить, чего это рабы по своим домам разбегаться не желают. Слишком уж в вашу хорошую жизнь не верит.

– Да нет, жить тут хорошо, – заученно забубнил Хромой, внимательно вглядываясь в темные углы. – И кормят хорошо, и…

– Хватит одно и то же талдычить, надоело. Ты мне лучше расскажи, чего ты так боишься?

– Ничего, вам показалось. – После этого повисло такое тяжелое молчание, что мужчина занервничал еще больше. Потом стал елозить на стуле и все-таки не выдержал первым: – Просто очень домой хочется, сильно соскучился.

– Домой – это хорошо. А вот быстро добраться домой – это еще лучше! Не правда ли? – Генерал вместе со своим стулом с грохотом сдвинулся вперед. – До вас дошли слухи, что Менгарец и его люди всегда сдерживают слово?

– Мы знаем о защитниках дворца и их семьях.

– Значит, ты мне должен поверить. Поэтому я предлагаю: ты мне выкладываешь все, что знаешь плохого об этом месте, а я немедленно выдаю тебе коня, лучшую провизию и специальный пропуск на свободное перемещение куда хочешь. Итак, я слушаю!

Хромой Готи, кажется, готов был молчать даже под угрозами пыток, но он уже слишком настроился на уход из этого места. Поэтому сопротивлялся слабо и апатично:

– Но мне нечего рассказывать…

– Тогда я дам запрет, и никто не уйдет до тех пор, пока я не узнаю всей правды.

– Вы и так ее узнаете…

– Тем более! Тогда что тебя сдерживает от признания?

– Страх… Страх, что меня затопчут…

– Кто затопчет? – Тербон мастерски повышал голос в нужный момент.

– Все они. – Кивок в сторону Каменного града. – Как только все узнают о царящем здесь ужасе, они побегут, невзирая на ваши копья и мечи. Затопчут и вас и меня… А я не хочу умирать, я хочу уйти первым.

– Так мое предложение о коне остается в силе. Ты мне сейчас все расскажешь, выходишь с заднего крыльца и уезжаешь с новым пропуском. Клянусь правом исполнять приказы его святости.

Вчерашний раб еще сильно сомневался, но решил выторговать себе еще лучшие условия:

– И вы дадите мне разрешение присоединяться к любому военному обозу?

– Без проблем.

– Тогда я сразу хочу предупредить: мои знания вытекают из моих тщательных наблюдений и являются плодом длительных размышлений. Дались они мне очень тяжело… уверен в собственной правоте и расскажу вам все до единого слова. Только потом прошу меня не задерживать, я не вынесу повторного допроса.

– Хорошо. – Генерал удобнее уселся в кресле, приготовившись слушать. – Я сумею отличить ложь от правды.

– Ложь в данном случае не стала бы милостью… Слушайте!

Готи всегда отличался подозрительностью и чрезвычайной наблюдательностью. Первый год он не спешил выполнить три нормы, хотя мог это сделать, несмотря на свою хромоту. Но и одну норму тянуть не следовало. Как он быстро выведал у старожилов, таких лентяев из Каменного града тоже постепенно убирали. Поговаривали, что в другое место, на какие-то рудники, но точно никто не знал. А вот с двумя нормами многие тянули здесь до пяти, а то и больше лет. Поэтому Хромой и решил не спешить, а как следует присмотреться.

К концу первого года он сильно подружился со своим земляком Хавером, усатым силачом из столицы баронства Эдмондов. Хавер, мощный, розовощекий детина, попал в рабство за жуткую растрату, но, оказавшись в Каменном граде, быстро возрадовался появившейся возможности начать жить заново. И вскоре он дал столько норм, что сразу с тремя женами, еще не пробыв рабом и года, уехал на поселение. После его отъезда Готи некоторое время сильно скучал, а потом решил для обогащения добавочной информацией пораболепствовать перед одним из возчиков табора перевозок. Этот табор располагался немного дальше от града на северо-восток, на самом берегу пролива Змеиный. Поговаривали, что выбор места жительства будущих поселенцев в некоторой степени зависит от возчиков, самых богатейших людей Каменного града, которые выбирают очередные маршруты из присланных с Шулпы разнарядок. Вот поэтому все перед ними заискивали и старались подружиться. Как правило, в одну повозку грузили две, очень редко три семьи, и именно возчик отвозил счастливчиков в далекие края. Среди подтянутой охраны и скромно одетых воспитателей, увешанные золотыми цепями и прочими украшениями возчики считались людьми высшего сорта, служителями другой структуры, и между собой эти люди почти не общались.

Но именно возчики не только спокойно разгуливали по всему Каменному граду, но и устраивали в своей компании самые шумные праздничные попойки в нескольких любимых трактирах. Вход в подобные злачные места рабам, естественно, был воспрещен, но в любое время всегда находились и пройдохи, и любимчики, и льстецы, умеющие обойти запреты, избежав грядущих наказаний. Решил таким притвориться и Хромой Готи и стал постоянно крутиться возле одного и того же трактира. Можно сказать, ему повезло. Он несколько раз провожал примечательного, крупного телом, но весьма рыхлого возчика до его коня, помогал пьяному влезть в седло, юлил и льстил, не скупясь на комплименты. Дошло до того, что возница его запомнил, приветил и даже несколько раз угощал вином из собственной фляги. А пару раз, когда путь до коня оказывался слишком долог и тяжек, так в стельку пьяный возчик вообще пустился в откровения. Откровения вульгарные, грубые и полностью лишенные всякого смысла. Но самая главная фраза, в них прозвучавшая и неоднократно повторенная, гласила:

– О, как мои рыбки любят жирных кошечек! Как они их обожают!

Чуть ли не год такого «знакомства» пролетел незаметно, но никаких полезных сведений, секретов или намеков на лучшую долю от возчика услышать не удалось. Разве что заподозрить, что Рыхлый, как мысленно обзывал его обласканный угощениями раб, лично никогда в дальние путешествия не ездил. Но часто любил тереться в толпе любопытных, которые осаждали тех счастливчиков, которые приезжали в Каменный град с единственным своим премиальным визитом. Он прямо-таки млел возле откормленных и цветущих переселенцев, которые хвастались своими успехами на новом месте, и шептал себе только два слова: «Жирненькие кошечки!» При этом он, облизываясь, посматривал на тех женщин, которые гордились своей беременностью.

Поначалу Готи не придавал значения этому шепоту, который улавливал благодаря близкому расположению от своего патрона, уверяя себя, что тот просто поехавший разумом недоумок. Но так случилось, что к концу второго года в Каменный град приехал его земляк Хавер. Со всеми тремя женами, две из которых были беременными. Остановилась семья в специальной гостинице, для таких случаев предназначенной. И гости сразу зажили отведенные им пять дней на самую широкую ногу. Усатый силач по всем меркам заработал очень много всего лишь за один год и был невероятно счастлив. Само собой, что и своего хромого земляка он приглашал в свои апартаменты каждый вечер и просиживал с ним все ночи. Дошло до того, что Готи от тяжелого похмелья в те дни не смог выполнить свои две привычные нормы.

Но это в принципе никого особо не волновало и на подобные кратковременные нарушения смотрели сквозь пальцы. Зато Хромой со всей своей тщательностью и подозрительностью выпытал у земляка малейшие подробности его новой жизни. Тому выделили на поселениях не просто кусок земли с покосами, а целую ферму в придачу. Немного заброшенную и запущенную, но вполне в приличном состоянии. По словам Хавера, прежний хозяин ферму продал имперской администрации и уехал жить в большой город. Новых граждан трудности только вдохновили на самый усиленный, самоотверженный труд. И уже через полгода они стали сдавать мясо и молоко, откладывая уплаченные посредниками деньги в собственную кубышку. Могли бы и еще больше заработать, но по жестким правилам новым поселенцам не разрешалось покидать собственные земли пять лет. И тем более торговать собственным товаром на ярмарках и рынках любых населенных пунктов.

– Но ты себе только представь, какие у нас пойдут прибыли через четыре года! – восклицал расслабленный хмелем усач. – Я уже все настолько четко спланировал по молодняку и покупке инвентаря, что как раз к тому времени мы добьемся наивысшего приплода, всплеска надоев и наличия нужного количества лошадей и повозок. А еще через пару лет, когда и дети начнут помогать по хозяйству, и мне будет разрешено нанимать дополнительных работников, – вот тогда я вообще стану самым богатым животноводом в округе. Понял? Вот так-то! Знай наших! А ты долго еще будешь торчать в этом каменном смраде? Не надоело тебе?

– Надоело, – пожимал Готи своими худыми плечами, – так что постараюсь обязательно поднажать.

– Конечно, постарайся. И тоже станешь свободным и богатым, как я. Все тебя будут уважать, сможешь одеваться в лучшие одежды, носить украшения. Смотри вот, например, что мне поставщики предложили купить. – Он хвастливо вытянул ладонь вперед, указывая пальцем второй руки на одно из колец. Оно и в самом деле отличалось необычной красотой: черное, в ярко-зеленой окантовке. – Называется оно кольцом Шугенов, из глубокой древности и приносит владельцу счастье. Эта вещица оригинальна еще и потому, что делалась только в единственном экземпляре. Других, точно таких же, – нет. И ведь совсем недорого за него сторговался.