Ночь черных звезд - Белецкая Екатерина

— Что — "но"?

— Когда он поймет, что я делаю, он прикажет сегменту остановиться. Даша, мы не справимся, — предупредил искин. — Но я не понимаю, почему он погнался за тобой?

— Потому что я разгадала его секрет, и он это понял, наверное, — целительница прижала ладони к вискам, зажмурилась. — Я поняла, что он такое и кто он.

— А кто он?

— Искин, ты очень умная и старая железяка. Но как можно быть таким недогадливым! Этот палач — один из истинных хозяев Антиконтроля! Не он был пешкой у Стовера, это Стовер стал пешкой в его игре!..

— Как?!

— А вот так! Не знаю, понял ли это Фэб, но все остальные игры Стовера были ерундой в сравнении с тем, что происходит в этот момент. Ладно, попробую его обмануть. Это хотя бы позволит выиграть время…

* * *

Ит и Скрипач бежали по коридору — тому самому, через который несколько минут назад прошел сегмент, скрывавший целительницу, а затем — нэгаши. Коридор разделился на два ответвления. Они остановились.

— Дальше куда? — Скрипач поднял глаза к потолку. — Искин, твою мать?!

— Направо, — доложил тот.

— Успеем? — спросил Ит.

— Не знаю, — голос искина звенел от напряжения. — Попробую ускорить.

— Он уже знает, что мы идем за ним?

— А как ты думаешь? Ит, ты и впрямь ромашка та еще.

— Заткнись!

Они не могли сказать, почему, не сговариваясь, бросились следом за палачом. Это получилось как-то совершенно спонтанно, но, как сейчас оказалось, это было единственным верным решением.

— Если он доберется до Даши раньше нас, я на себя руки наложу, — пробормотал Скрипач. — Со стыда…

— Не отвлекайся, — впереди снова показалась развилка. — Искин?

— Налево. Успели, кажется…

* * *

— Ты не о чем не догадался? — Фэб стоял напротив Стовера, на расстоянии вытянутой руки. Тот смотрел на рауф неподвижно, в сузившихся глазах была такая злоба, что Ри непроизвольно прижался спиной к стене зала. — Тебя все это время использовали, Стовер. Он играл с тобой, как хотел. И не только с тобой, со всеми вами. Или ты думал, что Антиконтроль отпустит тебя так легко? С катером Сэфес, который стоит огромных денег, как ты знаешь, в зону, охваченную реакцией — просто так, погулять, к собственной вящей славе?

— Ты лжешь, — выплюнул Стовер.

— Да нет, я не лгу, — ответил Фэб, и сделал выпад, который, впрочем, Стовер с легкостью отразил. — Я не лгу, человек. А вот ты — слеп. Слеп, амбициозен, глуп. Ты даже не способен увидеть то, что находится прямо у тебя перед глазами.

— У меня перед глазами сейчас будет то, что я хочу видеть — дохлый кот, — выпад, от которого Фэб, конечно, уклонился. — Дохлый кот и секторальная станция. Моя секторальная станция.

— Не думаю, — выпад, серия ударов, ни один из которых не достиг своей цели. — Мне кажется, я не могу тебе этого позволить.

— Сможешь, сможешь, — заверил Стовер. — Пожалуй, я оставлю себе пилота. Ри, ты не против? Ты хороший мальчик, еще не все потеряно.

— Да пошел ты, — огрызнулся Ри.

— А вот с гермо сейчас разберется Михаил, — Стовер увернулся от очередного выпада Фэба, засмеялся. — Что, рауф? Расстроился? Неужели один из них оказался "золотой крови", или как там у вас положено говорить? Молчишь? Не переживай. Ты очень скоро отправишься следом за ними, так что расстаетесь вы ненадолго. У тебя будет возможность на том свете продолжить то, что ты делал на этом.

— Мимо, — парировал Фэб. — Не стоит всех мерить по себе, Микаэль. Не все такие, как вы. К счастью, не все.

— Да, не все, — согласился Стовер. — Далеко не все называют вещи своими именами. Эти не все придумывают названия и оправдания, прикрываются демагогией и трепом. А на деле…

— Ты хочешь правду? — Фэб остановился. — Хорошо. Вот тебе правда. Ты — убийца, гнусная мразь, ты последний подонок из всех подонков. Ты человек, для которого не существует ничего святого и доброго, ты живешь лишь своей же собственной внутренней грязью и всех остальных пытаешься затолкать в эту грязь. Ты — человек, убивший дорогих мне существ, и пользовавшийся тем, что тебе не принадлежит. Но твое время кончилось. И разговор наш тоже кончился. Молись, если умеешь, потому что сейчас я заберу у тебя то, что не твое по праву рождения и жизни.

Дальнейшее Ри разглядеть не сумел — потом он потихоньку попросил искина показать ему происходившее в замедленном режиме, и после этого долго не мог прийти в себя от увиденного.