Враг невидим - Федотова Юлия

– А-а-а! – вдруг застонала Эмили в полном отчаянии, так что у Веттели сердце провалилось в пятки, он успел вообразить, будто с ней стряслось что-то ужасное. – Какой там талант! Я же непроходимая идиотка! Ну почему я не попросила духов указать на убийцу? Вдруг они ответили бы?

Ведьма иронично хмыкнула.

– Ну, что тебе на это сказать, моя милая? Сегодня ты действительно не демонстрируешь нам чудеса интеллекта. Но не потому, что чего-то там не спросила у духов, а потому, что считаешь, будто этого до сих пор не сделала я.

– А ты спросила? Спросила? – фея от восторга рухнула с потолка прямо ведьме на голову. Хорошо ещё, что догадалась уменьшиться до своих обычных размеров, а то бы её «посадочной площадке» нелегко пришлось. – И они ответили, да? Что они сказали? Кто убийца?

Агата помрачнела.

– Гоблина плешивого они сказали! Не знают они, кто их убил, ни Хиксвилл, ни Мидоуз. Помнят только сам удар, а какой ублюдок его нанёс – не видели.

Так прямо и сказала! И потом прибавила ещё одно крепкое слово.

– Мисс Брэннстоун, вы просто потрясающая женщина! – восхищённо присвистнул Веттели. – Даже странно, как это профессор Инджерсолл решился допустить вас к детям?

Энергичное лицо гринторпской ведьмы расплылось в довольной улыбке.

– Не поверишь, мальчик, я сама до сих пор этому удивляюсь!.. Ай! – это Гвиневра завозилась у неё в голове. – Слезай-ка ты с моей причёски, крошка! Я не в том возрасте, когда можно пренебречь десятком-другим выдранных волос.

Но фея сдавать позиции, похоже, не собиралась, поэтому начала пререкаться.

– Подумаешь, в возрасте она! Да если хочешь знать, Мерлин, который ТОТ САМЫЙ, в твоих летах ещё бегал в подмастерьях у старины Мауганция, а ты уж не слабее его будешь, и не меньше его проживёшь. Так что нечего строить из себя мудрую старуху, не доросла ещё! – заключила она победно.

На это Агата театрально всплеснула руками.

– Нет, вы только послушайте! Меня сегодня просто осыпают комплиментами! Я и потрясающая, и молодая, и самого Мерлина обскакала! Просто таю от удовольствия!

Гвиневра нахмурилась – она вовсе не это имела в виду. Обидно, когда хочешь сказать гадость, а получается комплимент.

А ведьма сцапала её двумя пальцами поперёк тельца и пересадила на голову Веттели, да так ловко и быстро это проделала, что фея пикнуть не успела. Зато довольно громко вскрикнул «ай» хозяин головы, которому Гвиневра, от неожиданности, больно вцепилась в волосы. Она же его и отчитала строго:

– Что ты визжишь? Ночь на дворе! Хочешь, чтобы твои соплеменники решили, будто ещё кого-то режут, и сбежались со всей школы?

– Так больно же! – обиженно поморщился Веттели.

– И ничего не больно. Подумаешь, нежности какие! Можно подумать, тебя не бедная маленькая фея, а хищный коршун когтями зацепил.

– О! Ещё как больно! – вопреки своему обыкновению не вступать в споры с фейри, не желал сдаваться Веттели. – И с чего это вдруг ты стала бедной? Вид у тебя вполне цветущий и счастливый.

Такая постановка вопроса фею не смутила ни на миг.

– Я бедная, потому что вы, огромные, злые твари, попрали мои права, нагло воспользовавшись физическим превосходством. Я вам не бездушная вещь, чтобы без спросу переставлять с места на место!

– Подумаешь, какие нежности – переставили её! – в тон фыркнул Веттели. – Не знаю, как насчет твоих прав, но наши головы ты уж точно попрала.

– Ага! Так её! Молодец! – одобрительно кивнула Агата.

Они с Эмили наблюдали за развитием спора с живейшим интересом. Но фея вдруг пошла на попятную.

– Ну, ладно, ладно, что ты развоевался? Я же пошутила! Попирайте мои права, сколько душе угодно, я не в обиде. И ты не обижайся, – она сползла с его попранной головы, повисла в воздухе и нежно чмокнула в нос. Потом обернулась к Эмили, заявила назидательно – Это всё нервы, вот что я вам скажу. От них хорошо помогает пустырник. На твоём месте, женщина, я бы напоила своего парня пустырником. Если только он не предпочитает неразбавленный виски. Виски от нервов тоже хорошо.

– Виски у меня нет! – поспешила сообщить немного испуганная Эмили.

– Жаль, – сказал Веттели мрачно. – Я бы, пожалуй, напился.

На самом деле, ему не столько хотелось напиться, сколько опасался пустырника – вдруг мисс всё-таки Фессенден решит внять совету премудрой феи?