Земля лишних. За други своя - Круз Мария

Второй номер нашёл укрытие, труба пусковой установки на треноге стоит, покинутая всеми. Не знаю, достаточно ли было одного выстрела для нанесения настоящих повреждений? Стрелял я в пусковой контейнер, повредить его несложно, но его можно сменить. Беру на прицел ещё и саму пусковую установку со всей оптикой и дважды подряд стреляю в то, что полагаю прицелом. Выброшенные затвором гильзы со звоном падают на базальт подо мной. Мне видно, как пули отрывают от пусковой установки какие-то куски, значит, повреждения должны быть достаточными. Снова смена магазина.

— Цели? — вновь требую я.

— Ориентир «задница», тысяча десять, влево одиннадцать тысячных, похоже на снайперскую пару!

— И ты мне только сейчас об этом? — чуть не подскочил я. — Нормально, а?

— Они только появились, — спокойно ответил Дмитрий.

Как я уже сказал, снайпер наверняка будет с крупнокалиберной винтовкой или с такой, как у меня, вроде «лапуа». Быстро выискиваю сдвоенный валун на вершине холма, отмечаю одиннадцать тысячных влево, перекидываю туда прицел. Двое в лохматом камуфляже пытаются скрыться внутри куста. У одного из них здоровенная винтовка с мощным дульным тормозом. Решили, значит, из пятидесятого калибра, причём в нас. Смотрят в нашу сторону, а не на аэродром: ищут цель. Просчитали нас уже. Это бывает. Но у меня есть одно великое преимущество — ориентиры, промеренные дистанции и корректировщик, уже освоившийся в своём секторе. А это выигрыш десятков секунд. Для снайперской дуэли — вопрос жизни и смерти, причём безусловной смерти. Тысяча метров, даже поправка не нужна, я по ориентиру «задница» пристреливался. Только перекрестье навести.

Снова «армалайт» толкает меня в плечо, снова я передёргиваю затвор, захватив его рукоятку сгибом большого пальца, и не попадаю. Фонтанчик земли выбивается в метре от снайпера, левее. Ветер изменился. Я ввожу поправку по сетке, но снайпер резко сдаёт назад. Корректировщик запаздывает, и я стреляю в него. Не убил, но, похоже, попал в руку. Он откатывается в сторону, исчезает за изломом холма. Всё же стрельба на километр — это не с трёхсот метров работать. Подлётное время и изменения ветра начинают играть почти решающую роль. Если при стабильном ветре и неподвижной мишени я попаду в неё сто раз из ста, то при изменении условий меняется всё. Хотя не так всё уж безнадёжно: снайпер с дальнобойной винтовкой без корректировщика, и к тому же уже обнаруженный, — половина врага. Я смогу сейчас просто отползать от его пуль. Заметил вспышку — и чуть сдвинулся. А он заметил, как я сдвигаюсь, и с упреждением…

— Цели?

Сейчас снайпера можно не опасаться. Снайперы — народ осторожный. Корректировщик ранен, позиция обнаружена, так что в ближайшее время мы его не увидим. Попытается доразведать местность перед собой, найти новую позицию. Да и товарищу надо первую помощь оказать.

— Ориентир «задница», вправо двенадцать тысячных, пулемётчик. Обстреливает нас.

Действительно, над головой посвистывают пули, и слышно, как они бьют в камни вокруг нашей позиции. Пулемётчик нас обнаружил, но за счёт расстояния всерьёз прижать не может. Но это вопрос времени. Итак, в магазине один патрон, так что промахиваться не надо. Поправку на изменившийся ветер учёл, если он, конечно, вновь не изменился. Странно выглядят всё же люди в оптическом прицеле — как будто фотографические двухмерные изображения. Я вижу пулемётчика, вижу огонь, периодически вспыхивающий у пулемётного дула, вижу даже, как отлетают в сторону стреляные гильзы. Но при этом он мне напоминает плоскую фотографию. Монокулярное изображение. Стреляю. Пулемёт затих, пулемётчик упал лицом в землю. Я меняю магазин.

Неожиданно стрельба начинает усиливаться, причём с нашего левого фланга. Понятно: подошли те, кого мы прижали в минной засаде. И теперь егерские группы атакованы с двух направлений. И что прикажете делать? Куда нам, с такими-то силами?

— Сова, уточнения по обстановке! — заорал я в трансивер.

— До роты противника, спешились, ведут огонь со склонов западного дефиле.

— Техника?

— Не видна, осталась за поворотом. Огонь плотный.

Я переключился на Чайку-Один, то есть Барабанова:

— Чайка-Один, как принимаешь? Здесь Паук-Один.

— Принимаю, — послышался голос Николая в наушнике. — Заправка закончена, технари взлетают. Остальным — оторваться от противника и приступить к эвакуации.