Оскал фортуны - Иванович Юрий

– Что это значит?

– Элементарно! Поток раненых тут не пройдет. Для каждого последующего лечения устройству необходима комплексная подготовка или накопление энергии в течение пяти стандартных часов тех, кто это все построил. Если их минута соответствовала нашим двум, то, значит, только в послеобеденное время я смогу сделать повторную попытку. Приблизительно, конечно. Ха! Да это просто здорово! У меня будет время поспать, осмотреть омолодитель, еще раз проштудировать тетрадку с каракулями, хорошенько подкрепиться и только тогда со спокойной душой влезать во внутренности этого доброго монстра.

– Доброго? – с недоверием переспросила Роза, – Да мне теперь страшно на него смотреть! А эти страшные внутренности вообще вызывают отвращение! Брр! Они ведь как живые!

– Так это и прекрасно! Значит, все работает, все функционирует и никаких сбоев не предвидится! – Менгарец возбужденно потер ладони и громко хлопнул: – Ну теперь нам ничего не страшно! И предположительное время всего процесса вполне устраивает. Каким бы поспешным ни было наше отступление, но несколько операций мы провести успеем.

Кажется, не все разделяли подобный оптимизм, потому что молчали с явным сомнением. Только один из самых сообразительных помощников высказался вслух:

– Но ты ведь рассказывал, что подобные восстановительные процессы проходят несколько суток? Как же так получается, что здесь на все отводится только десять часов?

– Конечно, пока такой срок утверждать рано. Может быть, непосредственное лечение и затянется. Но стоит учитывать, что здесь скорей всего совершенно другие технологии. Есть большая вероятность, что традиционное для других миров время здесь сокращено до минимума.

Поглядывая с подозрением на неприступную дверь, Роза вздохнула:

– Тебя послушать, так вообще никаких проблем не существует.

– Я такого не говорил. Хотя бы потому, что сейчас засну прямо стоя. Да и вы все уставшие. Поэтому расходимся по спальням. Приказ: всем спать!

– А здесь? – спросил один из помощников.

– Часа через четыре установите наблюдение. Как только отпечаток начнет опять светиться – срочно сообщаете мне.

– Понятно.

– Да, и если появится Фериоль, пусть заглянет ко мне в любое время.

После живительного сна и обильного завтрака Виктор со своей свитой поспешил на объект номер пять, где находился омолодитель. Словно по звуковому сигналу вскоре там очутилась и принцесса с несколькими гвардейцами охраны. Устройство оказалось полностью готовым к работе, а появившиеся надписи вполне конкретно указывали, в какой позе положить человека на стальное ложе и где находится кнопка главного пуска. Получалось, что омолаживаемое тело необходимо было расположить в позе зародыша, а второй человек должен был дать команду запуска.

Пока с этим разбирались и осматривались, неожиданно появился Гром Восьмой в сопровождении лишь генерала Тербона. Оба выглядели жутко уставшими, скорей всего так и не прилегли этой ночью. Но казалось, монарх был в бешенстве. С угрюмой сосредоточенностью он выслушал подробные объяснения его святости о том, как предположительно работает омолодитель, и только потом позволил Тербону рассказать последние настораживающие новости.

– Кажется, у нас появились новые враги, – начал тот с досадой. – На рассвете два парома с десантом причалили к берегу и начали убивать всех подряд. Мощный гарнизон мы там оставить не догадались, а небольшой отряд успел отступить к Шулпе. Зато пострадали тысячи ни в чем не повинных рабов из Каменного града. Они ведь там собрались и ждали своей очереди отправки на Второй Щит.

– Но почему нападающие не пожалели своих же? – изумилась принцесса.

– Скорей всего по причине ненависти к рабам. Ведь атаковали Львы Пустыни из числа карателей. Вторую ходку паромы совершили уже с войсками совершенно в другой форме и с иным вооружением. Самое худшее: отвергнутые нами союзники ударили теперь в спину. Удвоенный отряд сразу начал спешное продвижение к столице. Благо еще, что удалось подтянуть резервы и встретить нападающих в пригороде. Скорей всего враг очень надеялся на беспрерывный поток резервов с другого берега, но тут очень удачно вмешалась в события наша флотилия. Адмирал Ньюциген без раздумий применил пушки и довольно скоро обрушил весь тоннель, который на той стороне выводит к паромным причалам. А потом добавил шрапнелью по внутренностям самих паромов и абордажной атакой захватил оба. Теперь эти огромные корыта стоят возле нашего берега.

Виктор понимал, что укорять короля в тактических и политических просчетах теперь уже поздно. Поэтому только спросил:

– Что с атакой на Шулпу?

– Захлебнулась без поддержки с тыла. – Гром с какой-то ненавистью рассматривал омолодитель, отвечая с явной неохотой. – И наши легко задавили врага численным преимуществом. В остальном спешная эвакуация продолжается организованно и без паники.

– Все успеют уйти?

– Куда они денутся! Уже утром стали переходить на тот берег придворные, челядь и прочие гражданские лица. Союзнички наши тоже драпанули в числе самых первых. Зато теперь хоть под ногами не мешаются. Маанита убедила меня, что поедет со мной рядом на своей лошади.

– Как фрейлины вместе с принцессой?

Король резко развернулся к дочери:

– А вот ты у нее спроси? Все остальные девушки уже на Первом Щите, а она заявила, что будет уходить только в последней колонне и только с тобой.

Взгляды скрестились на ее высочестве, которая усиленно делала вид, что разговор ее не касается. Хотя через минуту напряженного молчания таки не выдержала и пафосно воскликнула:

– Имею полное право сама распоряжаться собой и решать, когда и с кем мне отступать! Не забывайте, я в первую очередь воительница! Не хватало мне с остальными дамами убегать в толпе гражданских.

Почувствовав, что Гром вот-вот сорвется, наорет и скорей всего воспользуется своим правом решающего голоса, Виктор постарался сгладить создавшуюся напряженную атмосферу:

– Ладно, ладно, пока еще ничего страшного не произошло. Поэтому пусть ее высочество пока останется возле меня, а скорей всего завтра и мы присоединимся к отходящим войскам. В крайнем случае всегда можно в последний момент успеть на борт нашего флагмана, если не с паромного причала, то с любого участка Кряжистого угла. Гораздо опаснее, если вдруг Триумвират начнет наступление раньше. Что тогда будем делать?

Монарх Чагара несколько успокоился, хотя и продолжал бросать грозные взгляды в сторону дочери.

– На самых опасных для прорыва участках мы установили пушки. Зарядов, к сожалению, очень мало, обоз с боеприпасами из Чагара только через два дня приблизится к проливу Стрела. Но ведь и Львы Пустыни об этом не знают. Думаю, что остановить любой их первый прорыв мы сумеем, ну а вот дальше нам самим останется только нестись вскачь к «Радуге».

– Важнее спасти и эвакуировать все пушки…

– Да о потере таких секретов и речи быть не может! Я распорядился стрелять из закрытых позиций, а как только заканчивается порох и ядра – сразу отступать с орудиями к мосту. Отрядам прикрытия приказано пасть смертью храбрых, но не допустить потери даже единственной пушки. Чувствую, они нам еще и на том берегу ой как пригодятся.

Менгарец вспомнил про новоявленного императора на севере Первого Щита:

– Все-таки Дейджан не обескровился в начатой им войне?

– Разведка докладывает, что уже ведутся бои на подступах к столице королевства Валлаян, а в королевстве Горекати скорей всего готовятся к позорной сдаче и принятию вассалитета. Нервирует, что данные двухдневной давности.

– М-да! Лихо эти дейджановцы воюют, – с досадой признал его святость. – Так им и до Чагара недалеко останется.

– Обломаем! И руки и ноги! – вспылил Гром. – Пусть попробуют сунуться!

Виктор только кивнул в ответ, хотя и хотел спросить про конкретную численность войск Дейджана. Могло ведь такое случиться, что сил для обороны, а тем более ответной атаки у Союза Побережья элементарно не хватит. Особенно вдали от собственных тылов, где сейчас производят порох и остальные боеприпасы. Сам-то Чагар и его ближайших соседей с помощью нового оружия, может, и удастся защитить, а вот удержать мост и то же королевство Роцаги – неизвестно. Слишком все непредсказуемо получилось: враги со всех сторон и острая нехватка времени. Мало того, и с Колыбельной не все ясно до конца: ни инструкций, ни конкретных описаний процесса оздоровления так и не найдено, и только нежелание пугать окружающих заставляло пришельца прятать неуверенность глубоко в сердце. Использовать свой единственный оставшийся шанс он решил до конца и при любых обстоятельствах.

Поэтому вместо высказанных вслух сомнений похвалил с твердым оптимизмом: