Ведьмак - Гладкий Виталий Дмитриевич

– Может быть, – сказал Зосима. – Я давно там не был.

– Вот я и говорю… Ну, значится, еду, даже песни пою, и тут как все засветится кругом! Я поднял голову, а там… мамочки! Эти, что в газетах о них пишут, прилетели. Ну, как их? Пучеглазые. Да, точно, нопланетяне. На тарелках. Аж две штуки! Да так низко летят… Кони испугались, и как понесли. А я вообще дурной стал, ничего сообразить не могу. Испугался сильно. В общем, заехал я незнамо куда. Кругом лес, кони в мыле… Выпил я для храбрости, подумал, подумал, что мне делать дальше… а тут и утро, вы, значится, подоспели. Вот такая история. Как думаете, войны не будет?

– Как только начнется, нам сообщат, – «утешил» я Митроху. – Главное, запастись водкой. Тогда нам все будут до лампочки – и враги, и инопланетяне.

Немного поколебавшись, я все-таки полез в вещмешок, достал фляжку и нацедил в кружку для Митрохи еще немного «лекарства» от стресса. Мужик и впрямь здорово подорвал свою нервную систему.

Нет, все-таки надо было пальнуть по этим «нопланетянам», как говорит Зосима. Чтобы им неповадно было народ пугать. У нас и так народонаселение сокращается со страшной быстротой. А тут еще всякие гады кружат над нашими головами, как воронье, вводя мужиков в стрессовое состояние.

Понятное дело, что после этого уже не до женщин…

Глава 26

Домой мы заявились только к вечеру. Не так просто добраться из района до нашей Тмутаракани. А тут еще Идиомыч взмыкался: «Надо заявить в милицию…» О чем заявлять? Что мы видели над Пимкиным болотом НЛО?

Да нас сразу же пошлют на три известных буквы. Может, и не впрямую, а иносказательно, но пошлют точно. А будем настаивать на своем, запихнут всю нашу бригаду в психушку. Чтобы там мозги нам проветрили.

Что касается стрельбы и прочих недружественных актов со стороны сектантов, то здесь и вовсе у нас нет никаких доказательств. С такой серьезной поддержкой областного начальства главный черноризец может чихать на наши россказни с высокой колокольни. Нам просто никто не поверит.

А если и найдется какой-нибудь доверчивый мент-законник, то ему начальство сразу укажет, что у него других дел по горло, что у нас свобода слова и вероисповедания, и что не нужно совать свой нос туда, где ему просто делать нечего.

Мало ли что болтают разные штатские. Слово к делу не пришьешь.

В общем, я дискутировал с Идиомычем на эту тему до хрипоты, пока не вмешался Кондратий Иванович. Он стал на мою сторону, затем к нему присоединился еще и Зосима, и общими усилиями мы все-таки сумели отговорить нашего ученого от его дурацкой затеи.

В деревню от полустанка, до которого мы добрались из райцентра в не очень чистом кузове грузовика местного фермера, мы топали пешком. Дорога через лес (вернее, тропинка) не принесла нам никаких сюрпризов. Может, потому, что Зосима из предосторожности повел нас не основной тропой, по которой обычно ходили дачники.

Расставаясь со своей командой, я попросил их, чтобы они какое-то время (хотя бы сутки) не светились в деревне. Пусть черноризный ведьмак думает, что надежно запер нас на болотах.

А чтобы исключить неприятные неожиданности, я проводил всех даже не до порога их жилищ, а прямо к кроватям, и наказал на ночь хорошо запереть двери и тщательно занавесить окна. И только потом направил свои стопы домой.

В избе все было на своих местах. На это раз я наставил всяких пометок больше, чем нужно. Теперь даже мышь не могла пробежаться по моему бунгало незамеченной. Хватит, надоели мне все эти бесовские штучки.

Но что делать дальше? Это вопрос…

Я понимал, что теперь черноризец точно не оставит меня в покое. Если уж у него поднялась рука, чтобы нажать на спусковой крючок автомата и дать очередь по мирным людям, то он должен довести начатое до логического завершения. Конечно, стрелял не он, но по его приказу – это точно.

С другой стороны, я тоже не из тех людей, которые, когда их бьют по левой щеке, они подставляют правую. Будь я в прежней, допенсионной, жизни простым обывателем, то, скорее всего, мне пришлось бы отсюда линять. И как можно быстрее. Это было бы вполне разумно, и никто не назвал бы меня трусом.

Но все дело в том, что у меня была ПРОФЕССИЯ, которая предполагала, что я сам могу постоять за себя, не прибегая к помощи различных государственных учреждений. Меня на это натаскивали очень много лет.

Даже цирковая лошадь, которую выбраковали по старости, помнит до конца своих дней все штуки, которые она проделывала на арене. А что говорить о человеке.