Призрак смерти - Робертс Нора

— А вы знаете, как семья рассталась с домом?

— Кажется, Рэд говорил мне, что дом продали, когда он был мальчишкой. Его отец унаследовал здание после трагической смерти деда от передозировки. Рэд собирался вернуть дому былое величие, воссоздать все, как было раньше.

— Он постоянно говорил об этом, — добавила Мэйв. — Каждый раз, когда приходил сюда. Теперь он никогда… Это так грустно.

— Откровенно говоря, он переоценил свои силы, — продолжал Бьюкенен. — Это огромное предприятие, поэтому, я думаю, ему и пришлось продать некоторые свои картины и кое-какие памятные вещи. А поскольку у меня много деловых контактов, которые могли оказаться полезными для него на завершающей стадии его проекта, у нас были с ним хорошие взаимовыгодные отношения. Мне искренне жаль, что с Рэдом случилось такое.

— Когда вы последний раз видели его?

— На прошлой неделе. Он пригласил меня пропустить по стаканчику. Это было… — Бьюкенен на мгновение прикрыл глаза и поднял палец, — …в среду. В среду вечером на прошлой неделе. Я знал, что он снова попытается убедить меня вложить деньги в его клуб. Я не собирался этого делать, но он был хорошим клиентом, и нас связывали дружеские отношения.

Бьюкенен тяжело вздохнул, и Мэйв накрыла его руку своей.

— Поэтому я встретился с ним. Он находился в приподнятом состоянии и сказал, что собирается приступить к отделочным работам, на этот раз всерьез. Он планировал открыть клуб следующим летом.

— Но вы все-таки отклонили его предложение об инвестициях.

— Да, но он нормально к этому отнесся. Честно говоря, я провел небольшое расследование, когда он впервые обратился ко мне с таким предложением несколько месяцев назад. Этот дом неспроста пользуется дурной славой. Владельцы и спонсоры разоряются, или с ними происходит кое-что похуже. Словом, я не рискнул.

— Это правда, — подтвердил Рорк. — Предыдущие владельцы — это были два брата — собирались открыть там центр релаксации и оздоровительных процедур для состоятельных клиентов с небольшим рестораном и розничной торговлей. Когда один из братьев осматривал дом вместе с архитектором, он упал с лестницы и сломал обе ноги. Второй брат, тоже вложивший деньги в покупку, подвергся жестокому нападению прямо возле этого дома. Потом бухгалтер сбежал вместе с его женой и прихватил с собой большую часть его инвестиционого портфеля.

— Чего только в жизни не случается, — сдержанно заметила Ева и повернулась к Мэйв: — Вы можете сказать, где вы находились вчера между двенадцатью и тремя часами ночи?

— Мы подозреваемые? — Мэйв округлила глаза. — О господи!

— Всего лишь необходимая формальность. Чем больше информации у меня будет, тем лучше.

— У меня было свидание примерно до одиннадцати вечера.

— До четверти двенадцатого, — уточнил Бьюкенен. — Я слышал, как ты пришла.

— Папа! — Мэйв закатила глаза. — Он всегда ждет наверху, я могу прийти в двенадцать ночи, и он все равно будет ждать.

— Я читал в постели, — с мягкой улыбкой сказал ее отец. — Мэйв пришла, и я… — Он покосился на дочь. — Около полуночи я спустился вниз и проверил систему безопасности. Знаю, знаю, — добавил он, прежде чем она успела открыть рот, — ты всегда включаешь ее, если приходишь домой после того, как я ложусь в постель. Но мне так спокойнее — самому проверить еще раз. Ну а потом я лег спать. Мэйв уже была в своей комнате. Сегодня утром около восьми мы позавтракали вместе, приехали сюда в половине десятого и в десять открыли магазин.

— Спасибо. Не возражаете, если мы тут осмотримся?

— Ради бога. Если у вас будут вопросы — если мы что-нибудь сможем сделать для вас… — Бьюкенен всплеснул руками. — Я никогда не имел дела с чем-то подобным, поэтому даже не знаю, что мы можем или должны делать.

— Просто оставайтесь в пределах досягаемости, — сказала Ева. — Свяжитесь со мной через Центральное управление полиции, если вспомните что-нибудь полезное. А сейчас покажите мне предметы, связанные с Бобби Брэй.

— О, у нас довольно обширная коллекция. Один из моих любимых экспонатов — портрет, который мы приобрели у Рэда несколько месяцев назад. Сюда, пожалуйста.

Бьюкенен провел их в главный демонстрационный зал.

— Портрет был написан по фотографии, снятой для обложки ее первого альбома. Хоп — я имею в виду первого Хопкинса — повесил его в своей квартире над клубом. Ходили слухи, что он подолгу разговаривал с портретом после ее исчезновения. Он, как известно, употреблял всевозможные галлюциногены. Вот она. Изумительна, не правда ли?

Портрет был размером примерно восемнадцать на двадцать дюймов. Бобби полулежала на кровати с белыми подушками, застеленной ярко-розовым покрывалом.

Ева увидела женщину с длинными вьющимися светлыми волосами. В ее волосах сверкали две заколки, усыпанные алмазами. У нее были изумительные глаза — светло-зеленые, оттенка молодой листвы. Единственная слеза — яркая, как алмаз, — сползала по ее щеке. Это было лицо обреченного ангела, скорее очаровательного, чем прекрасного, полное трагизма и пафоса.

На Бобби было тонкое, как паутинка, белое платье, на груди расползалось темно-красное пятно, по форме похожее на сердце.

— Альбом назывался «Кровоточащее сердце», по названию заглавной песни. Она получила за него три премии «Грэмми».

— Ей тогда было двадцать два года, — вставила Мэйв. — На два года моложе меня. Не прошло и двух лет, как он бесследно исчезла.

«След все-таки был, — подумала Ева. — След всегда есть, даже если он выходит на свет почти через сто лет».

Выйдя на улицу, Ева поежилась и засунула руки в карманы. Мерзкая снежная крупа перестала сыпаться с неба, но ветер снова разгулялся. Фуражка сейчас была бы кстати, но ее Ева оставила у себя в кабинете.

— У всех есть алиби, и ни у кого нет мотива… пока что нет, — задумчиво проговорила она. — Знаешь, пожалуй, я вернусь на место преступления и еще раз все осмотрю.

— А по дороге ты расскажешь мне о том, чего я еще не знаю. Есть не известные мне подробности? Я отослал свою машину домой, чтобы моя любимая жена могла подбросить меня, — добавил Рорк, когда Ева нахмурилась.

— Ты хотел взглянуть на дом номер двенадцать, надеялся попасть туда вместе со мной?

— Надежда умирает последней, не так ли? Хочешь, я сяду за руль?

Ева покачала головой, заняла место водителя, но не тронулась с места, а побарабанила пальцами по рулю.

— Сколько может стоит такая картина, если она появится на публичных торгах? — спросила Ева.

— Для настоящего коллекционера только небо будет пределом. Я бы не назвал миллион слишком большой цифрой, — уверенно ответил Рорк.