Второе правило волшебника, или Камень Слёз - Гудкайнд Терри

«Прошу тебя, Создатель, пусть это кончится. Пожалуйста, пусть это скорее кончится!»

И тут зверь издал протяжный хрип, и все закончилось. Маргарита открыла глаза и увидела неподвижно застывшую спину намлунга. По телу его пробежала судорога, и зверь медленно обмяк. Под его тяжестью женщина едва могла дышать.

С невероятной силой она сбросила с себя намлунга. Откатившись в сторону, он стал на четвереньки и вернулся на свое место в круге. Там он свернулся черным клубком и замер. Пение оборвалось. Женщина, тяжело дыша, лежала на земле, постепенно приходя в себя. Ее мокрое от пота тело поблескивало в свете догорающих свечей.

Наконец она сделала глубокий вдох и медленно поднялась. По ее ногам струилась темная кровь. По спине Маргариты пробежал холодок, когда женщина, неторопливым движением стянув капюшон, повернулась в ее сторону.

Жуткий оранжевый свет в ее глазах погас, и они снова стали бледно-голубого цвета с фиолетовыми крапинками. Маргарита хорошо знала эти глаза.

— Сестра Маргарита! — Тон ее был таким же фальшивым, как улыбка тонких губ. — Понравилось ли тебе то, что ты увидела? Я думаю, должно было понравиться.

С широко раскрытыми от удивления глазами Маргарита медленно поднялась на ноги. На другой стороне круга сестра, которая держала кляп, тоже встала и откинула капюшон.

— Маргарита, дорогая, как мило с твоей стороны проявить интерес к нашей маленькой компании. Я и понятия не имела, что ты настолько глупа. Не думаешь ли ты, что квиллион случайно попался тебе на глаза? Не думаешь ли ты, что меня не предупредили, что кто-то пытается сунуть нос не в свое дело? Мне пришлось выяснить, кто тут шныряет вокруг. Я позволила тебе увидеть квиллион, но не была до конца уверена, пока ты не решила проследить за нами. — От ее улыбки Маргарита похолодела. — Ты думаешь, мы дуры? Я увидела Хань, который ты разлила у нас под ногами. Какой позор! Для тебя, разумеется.

Маргарита до боли стиснула золотой цветок. Как они могли заметить ее Хань?

Она их недооценила, вот как. Не сообразила, что они обладают даром. И теперь это будет стоить ей жизни.

Но только ей! Только ей. Пожалуйста, милостивый Создатель, только ей.

— Джедидия, — зашептала она, — беги! Я задержу их, насколько смогу. Беги, любовь моя, спасай свою жизнь!

Сильная рука крепко стиснула ее плечо.

— Ну что ты, любовь моя. — От его жесткого и бездушного голоса у Маргариты все поплыло перед глазами. — Я пытался спасти тебя, Маргарита, пытался заставить тебя повернуть назад. Но ты меня не послушала. — Он посмотрел на сестру, стоящую на той стороне круга. — Если я возьму с нее клятву, можно будет?.. — Ответом ему был выразительный взгляд. Он вздохнул. — Нет, я вижу, нельзя.

Он вытолкнул Маргариту на середину. Она подошла к границе запретного круга, очерченной свечами. Ноги были как ватные. Разум отказывался служить. Голос тоже не слушался.

Сестра на другой стороне круга хлопнула в ладоши и посмотрела на Джедидию:

— Она еще кому-нибудь рассказала?

— Нет. Только мне. Она искала доказательств, прежде чем обратиться к кому-нибудь за помощью. — Он снова взглянул на Маргариту. — Не так ли, любовь моя?

Он покачал головой, и губы его тронула улыбка. Губы, которые она целовала!

Маргарите стало нехорошо. Видел ли когда-нибудь Создатель такую дуру!

Какой позор!

— Ты славно потрудился, Джедидия, и будешь вознагражден. А что касается тебя, Маргарита, то завтра утром Джедидия доложит во Дворце, что, устав от настойчивых домогательств немолодой по сравнению с ним женщины, он окончательно и бесповоротно отказал тебе во всем. И ты убежала, не выдержав позора и унижения. Если кто-нибудь придет сюда и найдет твои останки, это послужит только лишним доказательством, что ты решила покончить с собой, почувствовав себя недостойной именоваться сестрой Света.

Глаза в темно-фиолетовую крапинку обратились к сестре Маргарите.

— Отдайте ее мне. Позвольте мне испытать мой новый дар!

Под этим взглядом Маргарита окаменела, все еще судорожно сжимая золотой цветок на шее. Она едва могла дышать. Мысль о том, что Джедидия ее предал, была хуже смерти.

А она еще молила Создателя дать Джедидии силы, чтобы он мог помочь другим!

И даже не знала, кто эти другие. Создатель услышал ее молитвы — как оказалось, глупые.

Согласие было получено, и тонкие губы скривились в хищной усмешке.

Маргарита почувствовала себя нагой и беззащитной под пронизывающим взглядом этих крапчатых глаз.

Наконец Маргарита заставила свой разум действовать. Она лихорадочно пыталась найти путь к спасению. Она могла придумать лишь одно, пока не стало еще слишком поздно: с решительностью отчаяния она позволила своему Хань растечься по всему телу и превратиться в щит. Самый мощный из известных ей щитов — воздушный. Она сделала его твердым, как сталь.

Непроницаемым. Она вложила в него всю свою боль и ненависть.

Тонкая улыбка не исчезла с лица сестры Тьмы.

— Воздух, значит? При помощи дара я способна теперь его видеть. Показать тебе, что я могу с ним сделать? Что может с ним сделать дар?

— Создатель защитит меня, — немеющими губами прошептала Маргарита.

Тонкая улыбка превратилась в злобный оскал.

— Ты так думаешь? Сейчас ты убедишься, что твой Создатель бессилен.

Она вскинула руку. Маргарита ждала огненного шара. Но нет, это оказался воздушный шар, такой плотный, что искажал перспективу. Он с ревом устремился на Маргариту и прошел сквозь щит так же легко, как пламя прожигает бумагу.

Это было невозможно: воздух не в состоянии сломить себе подобный щит, особенно такой прочный, как у Маргариты. Но этот воздушный сгусток был создан не обычной сестрой, а сестрой, имеющей дар. Дар волшебника.

В следующее мгновение Маргарита обнаружила, что лежит на земле и видит над собой звезды. Прекрасные звезды. Звезды Создателя. Только она не могла дышать. Просто не могла.

Странно, но самого удара она не помнила. Только ощущение того, что ее заставили резко выдохнуть воздух. Ей было холодно, но на лице она почувствовала что-то теплое. Теплое и влажное. И это было приятно.

Ноги не слушались. Как ни старалась, она не могла заставить их двигаться.

Маргарита слегка приподняла голову. Силуэты сестер, казалось, маячили где-то в невообразимой дали. И сестры, все как одна, смотрели на нее.

Маргарита опустила взгляд на свои ноги.

То, что она увидела, было ужасно.

Ниже пояса у нее ничего не было. Только какие-то кровавые лохмотья. Где же все остальное? Ноги, наверное, где-то здесь. Они должны быть где-то здесь.

Они действительно были здесь. Они валялись неподалеку. Там, где она только что стояла.