Крысолов - Уланов Андрей

– Поэтому, – добавила женщина, – ликтам вовсе нет нужды маяться с астрологическими картами. Достаточно пары шпионов – а в этом городишке их наверняка больше, чем блох у дворняги.

– Вот как, – протянул монах. – Интересно… тан ун-майор, – снова повернувшись к ги Сикейросу, вкрадчиво произнес Агероко, – скажите, эти… рассказы местных соответствуют истине?

Прозвучавшее в ответ неразборчивое бурчание тана коменданта навряд ли взялся бы перевести в связную речь даже легендарный Хоса-слухач.^[34]

– Что-что вы сказали?

– Святой брат, оставьте в покое беднягу Мануэля, – резко сказала Интеко. – Да, он смотрел в сторону… как сейчас. А что еще он мог сделать?! Комендант форта в паршивом городишке на краю света не имеет права даже подняться на борт галеона Золотого флота!

Подумав, маленький тан решил не добавлять, что с момента первого выстрела со стороны ликтов у тана коменданта появится в числе прочих и это<D> право. По мнению Диего, Мануэль был хорошим человеком – по меркам колониальных полков даже очень хорошим – и потому не стоило лишний раз подвергать его искушению.

– Он мог бы написать рапорт…

– Кому?! Губернатору?!

– Аббату Марио.

– А не кажется ли вам, что в Башню Смирения должен был бы писать кто-то другой? – злым шепотом осведомилась Интеко. – Кто-то, также находящийся в Сан-Фокси, носящий красную сутану и не жалующийся на зрение, когда речь идет о еретиках… особенно тех, что побогаче?

На самом деле здешние братья могут считаться настоящим образцом веротерпимости, мысленно усмехнулся Раскона, и не так уж важно, что за блеск ослепляет их. Конечно, все может измениться в любой миг… если кардинал Басиль получит факел Наместника. Правда, к его рукам не прилипают деньги, но страх порой добавляет голоса в церковном совете ничуть не хуже увесистых кошельков. Да, если Маршанский Фонарщик станет во главе иторенской епархии, Церковь сделается очень эффективным инструментом. Только не будет ли это лекарство хуже болезни?

Брат Агероко промолчал. Зато в разговор наконец вступил ги Сикейрос.

– Мой предшественник, – хриплым шепотом начал он, – написал рапорт. В канцелярию генерал-капитана. Два месяца спустя он получил следующий чин… и перевод на должность коменданта форта «Джотто Второй». А еще через шесть недель он умер, от лихорадки.

Диего понимающе кивнул: упомянутый ун-майором форт находился на острове Крабий Панцирь, условия на котором, согласно ходившей в колониях поговорке, приканчивали куда надежнее удара шпагой.

– Иногда мне кажется, мой тан, – задумчиво сказал монах, – что мы взялись за проблему не с той стороны. Наведение порядка в собственном доме дало бы куда больше толку, нежели все наши победы над пиратами. Все равно на место каждого утопленного «Мстителем» под черные знамена становятся два новых.

А мне иногда кажется, что я взялся за безнадежное дело, тоскливо подумал Диего Раскона. Добытое в здешних рудниках слишком легко разъедает души, что в колониях, что за океаном. Поневоле начинаешь думать: а в самом ли деле эти земли – награда Великого Огня своим верным? Или же они были посланы Иторену как испытание… а может, это и вовсе проклятый дар Ночного Владыки?

Вся надежда лишь на то, что страна еще не успела прогнить сверху донизу. Пока такие люди, как герцог ги Леннек, граф ги Карталь, вице-король Мендоза могут пробиться наверх… надежда еще остается.

– Мы делаем то, что должны! – произнес он вслух. – Эти, – показал Диего на ликтскую эскадру, – не собираются ждать, пока мы смахнем всю пыль с мебели.

– Хорошо сказано, – поддакнул маленькому тану обрадованный ги Сикейрос. – Этому вражине на наши интрижки плевать, он только на языке пуль и ядер толково болтает.

– Да ты поэт, Мануэль, – ехидно сказала Интеко.

– А что, – ги Сикейрос принялся накручивать ус, то ли не уловив иронии, то ли наоборот, решив доиграть штуку, – чем я хуже этого еретика Рэтленда? «Ром иль вино, вот в чем вопрос?! – неожиданно хорошо поставленным басом пропел ун-майор. – А может, все-таки смешать?! О нет, о нет… я пробовал, и был финал трагичен!»

– У нас гости.

– Еще одна эскадра? – ун-майор вскинул руку, прикрывая глаза от солнца. – Чтоб им всем Темный зады приморозил! Хотя если к нам надумали пожаловать еще и фряги, я буду до-олго смеяться. А затем прикажу втащить на стену мою кровать, бочонок вина и буду наслаждаться зрелищем боя между проклятыми еретиками!