Четвертое Правило Волшебника, или Храм Ветров (др. изд.) - Гудкайнд Терри

— По-моему, я последний, — ответил он, стараясь говорить извиняющимся тоном, чтобы не рассердить ее. Когда они злы, от них не получишь нужного удовлетворения. Больше всего он любил, когда они очень старались понравиться.

— Ну тогда ладно, — вздохнула она.

Она не проявила ни малейшего страха при виде вошедшего без стука мужчины, хотя вряд ли у нее имелось оружие. Не потребовала она и денег вперед. Сайлас Латертон, сидевший внизу со здоровенным кривым кинжалом на поясе, обеспечивал женщинам безопасность. И не пропускал никого наверх без предварительной оплаты, так что женщинам не требовалось брать денег. К тому же это позволяло ему следить за доходами шлюх.

Женщина казалась немного растрепанной после посещения толстяка, но ее взъерошенная головка только будила в нем страсть. Весь ее облик ясно говорил о том, чем она только что занималась, и это придавало ей еще большую эротичность в глазах посетителя.

У нее было подтянутое и стройное тело, длинные ноги и великолепная грудь. Это он успел разглядеть до того, как она одернула платье. И скоро увидит опять, так что может пока не спешить.

Ожидание только еще больше возбуждало его. В отличие от остальных ее клиентов он не торопился. Потому что знал: начавшись, это слишком быстро закончится. Начав, он уже не сможет остановиться. Так что пока он будет просто подмечать каждую деталь, чтобы сохранить их в памяти навсегда.

Он решил, что она не просто хорошенькая. Ее лицо способно свести мужчину с ума, заставить приходить к ней снова и снова. И по уверенности, с которой она держалась, он понял, что ей это отлично известно.

Однако в ее лице за чарующей красотой проглядывала жесткость. Но мужчины видели лишь смазливую мордашку, а всего остального не замечали.

А он заметил. Он всегда замечал все детали, а эта встречалась довольно часто. Всегда одно и то же. Свойства характера, которых нежные черты не могут скрыть от такого проницательного человека, как он.

— Ты новенькая? — спросил он, хотя и так это знал.

— Первый день тут, — ответила она. И это он тоже знал. — Эйдиндрил большой город, а сейчас здесь стоит огромная армия, так что клиентов навалом. Мои голубые глаза напоминают д’харианским солдатам о девушках у них на родине. Так что я пользуюсь большим спросом.

— И платят тебе больше.

Она чуть улыбнулась понимающей улыбкой.

— Если бы это тебе было не по карману, ты бы сюда не пришел, так что нечего жаловаться.

Он говорил безо всякой задней мысли и не хотел, чтобы она обижалась. Вечная подозрительность — тоже свойство натуры. Нужно срочно ее улестить.

— Солдаты часто грубы с такими молодыми и красивыми женщинами, как ты.

Она пропустила комплимент мимо ушей. Должно быть, слышала его так часто, что вообще перестала воспринимать.

— Я рад, что ты работаешь у Сайласа Латертона, — продолжал он. — Он бережет своих девочек. Так что в его заведении тебе ничего не грозит. Хорошо, что ты пришла именно сюда.

— Спасибо. — В ее голосе не стало больше тепла, но хотя бы раздраженные нотки исчезли. — Рада слышать, что его репутация известна клиентам. Однажды меня высекли. Мне это не понравилось. Мало того что было больно — я потом месяц не могла работать.

— Наверное, это было ужасно. Боль, я имею в виду.

— Ты собираешься раздеваться или как? — Он кивнула на кровать.

Он промолчал, но жестом указал на ее платье. Она медленно распустила шелковый пояс.

— Пусть будет по-твоему. — И приспустила платье ровно настолько, чтобы распалить его воображение.

— Мне… мне бы хотелось, чтобы ты тоже получила удовольствие.

— Не беспокойся за меня, солнышко, — усмехнулась она. — Я его получу. Не сомневаюсь, что ты меня заведешь. Но ведь платишь-то ты. Так что давай позаботимся о твоем удовольствии.

Ему понравились саркастические нотки в ее голосе. Она хорошо их скрывала за фальшиво-чувственным придыханием, и другие наверняка их бы не услышали. Но он слушал очень внимательно.

Медленно и аккуратно он выложил на умывальник одну за другой четыре золотые монеты. В десять раз больше того, что брал Сайлас Латертон, и раз в тридцать больше ее доли. Она смотрела на монеты, словно не верила своим глазам. Это были большие деньги.

Потом она вопросительно глянула на него.

Ему понравилось растерянное выражение ее небесно-голубых глаз. Женщин этого сорта редко можно смутить деньгами, но она молода, и скорее всего ни один мужчина не предлагал ей столько. Ему понравилось, что это произвело на нее впечатление. Впрочем, он знал об этом заранее.