Четвертое Правило Волшебника, или Храм Ветров (др. изд.) - Гудкайнд Терри

— Итак, мы все, может быть, уже заразились.

Дрефан долгим взглядом посмотрел ему в глаза.

— Да — только я в этом сомневаюсь.

У Ричарда раскалывалась голова, но не от чумы, а от усталости и недосыпания.

— Ну что ж, пойдем проверим команду. Нам нужно знать как можно больше.

Глава 30

Молодая мамаша испугалась важных посетителей, а еще больше — их вопросов о здоровье ее сына, но первый мальчик, к которому они зашли, Марк, оказался здоров. В Ричарде начала возрождаться надежда. В нем все больше крепла уверенность, что его опасения насчет Джеганя оказались лишь досужими домыслами, рожденными страхом.

Йоник рассказал пораженному Марку о смерти Кипа, а Ричард велел матери Марка немедленно прислать за Дрефаном, если кто-то в семье заболеет. Из этого дома Ричард вышел в гораздо лучшем расположении духа.

Второй мальчик, Сидни, умер еще утром.

Когда они увидели третьего мальчика, лежащего под простынями в дальнем углу единственной в доме комнаты, надежда Ричарда растаяла.

Берт был серьезно болен, но его руки и ноги еще не почернели, как у Кипа. Его мать сказала, что у него болит голова и его все время тошнит. Пока Дрефан осматривал мальчика, Надина дала ей кое-какие травы.

— Бросьте их в огонь, — велела она. — Их дым поможет прогнать болезнь. Поставьте рядом с мальчиком жаровню и бросьте траву на угли. Пусть он дышит этим дымом. Это поможет изгнать болезнь.

— Ты действительно думаешь, что это поможет? — шепотом спросил Ричард, когда Надина вернулась к изголовью больного. — Дрефан сказал, что сомневается в действенности таких средств.

— Меня учили, что это помогает при серьезных заболеваниях вроде чумы, — тихо ответила она. — Но я никогда раньше не сталкивалась с чумой и точно сказать не могу. Но это все, что я в состоянии сделать. Я должна попробовать.

Смертельно уставший, с раскалывающейся головой, Ричард все равно уловил нотки беспомощности в ее голосе. Она хочет помочь. Как сказал Дрефан, может, из этого что-нибудь и получится.

Ричард смотрел, как Дрефан достает нож. Он жестом приказал Каре с Райной, которые, выполнив поручения Ричарда, догнали их, держать мальчика. Райна одной рукой взяла Берта за подбородок, другую положила ему на лоб. Кара вдавила плечи мальчика в простыню.

Уверенной рукой Дрефан вскрыл опухоль на горле Берта. Крики парнишки били Ричарду по нервам. Ему казалось, что он чувствует нож на собственном горле. Мать, стоявшая в сторонке, заламывала руки, и глаза ее были круглыми от ужаса.

Ричард вспомнил слова Дрефана, что если человек выживет, то потом всю жизнь жалуется на лечение. Берта явно ждет такая судьба.

— Что ты дала матери Кипа? — спросил Ричард Надину.

— То же, что и этой женщине. Травы, чтобы окуривать дом, — ответила Надина. — И еще лаванды, лимонника и тысячелистника — положить в подушку, чтобы она могла заснуть. Хотя сомневаюсь, что даже это поможет ей заснуть после… — Она отвела взгляд. — Не знаю, смогла бы я уснуть на ее месте, — прошептала она уже не Ричарду, а словно себе самой.

— А есть какие-нибудь травы, которые, на твой взгляд, не дали бы людям заразиться? — спросил Ричард.

Надина смотрела, как Дрефан выдавливает кровь и гной из нарыва на горле Берта.

— Мне очень жаль, Ричард, но я мало об этом знаю. Дрефан, наверное, прав. Ему известно больше, чем мне. Возможно, против чумы нет ни лекарств, ни способов предотвратить заражение.

Ричард подошел к мальчику и присел на корточки возле Дрефана.

— Зачем ты это делаешь?

Дрефан взял чистую тряпочку.

— Как я уже сказал, иногда, если вовремя вскрыть нарыв, больной выздоравливает. Я должен попробовать.

Дрефан жестом подозвал обеих морд-сит, чтобы они опять подержали мальчика. Ричард поморщился, глядя, как Дрефан углубляет ножом рану на горле ребенка и оттуда вытекает кровь и белесовато-желтая жидкость. К счастью, Берт потерял сознание.

Ричард смахнул пот со лба. Таким беспомощным он себя еще никогда не чувствовал. У него есть меч, но против этого врага меч бессилен. Хотелось бы ему, чтобы чума была чем-то, с чем можно сразиться.

У него за спиной Надина заговорила с Кэлен. Она говорила тихо, но так, чтобы Ричард тоже мог слышать.

— Кэлен, прости меня за то, что я тебе тогда наговорила. Я посвятила жизнь исцелению больных людей. И мне горько видеть чьи-то страдания. Поэтому я сердилась. Не на тебя. Я злилась на болезнь, а сорвала злость на тебе. Ты не виновата. Ничего нельзя было сделать. Прости.