Год крысы. Видунья - Громыко Ольга

Девушка поспешно наклонилась и услышала:

– Зачем ты им столько дала? И сребра бы хватило!

– Мне для тебя ничего не жалко!

– Как трогательно, – саркастично сказал Альк. – Копим-копим на черный день, а чуть припечет, начинаем швыряться горстями. Памятник из зеленого мрамора, похоронный стол на триста человек… Лучше б на коров деньги потратила.

– Ага, так дело все-таки в них! – поймал его на слове Жар.

– Нет. Просто наглядно объясняю этой дурочке, что постоянно скупиться так же глупо, как шиковать. Есть вещи, на которых не экономят, сколько бы они ни стоили, – потом все равно потеряешь больше. А ты не отвлекайся, умирай, раз обещал! – Крыс полез осматривать телегу и на вялую ругань Жара больше не отвечал.

* * *

Через две лучины возницы сгрузили больного возле дома на отшибе и, пожелав скорейшего выздоровления, погнали коров дальше, к рыночной площади.

Дом у лекаря был небольшой, но добротный: понизу каменная кладка, крыша черепичная, в палисадничке цветет что-то пахучее. Несмотря на позднее (раннее?) время, одно из окошек ярко светилось: на подоконнике стояла лампа.

Рыска задержала руку над колотушкой – за дверью слышались легкая возня, всхлипы и бормотание. А вдруг лекарь там роды принимает? Или рану штопает? Отвлечется, рука дрогнет…

Жар застонал особенно душераздирающе, и девушка торопливо надавила на ручку, вообще забыв постучаться.

Лекарь действительно был занят: он вешался. Веревка была уже крепко привязана к балке, а стоящий на стуле мужчина все никак не мог соорудить скользящую петлю на другом конце.

– Простите… – робко окликнула девушка.

Лекарь вздрогнул, оглянулся и грохнулся на пол вместе со стулом. Рыска кинулась поднимать – сначала стул, потом хозяина.

– Простите, – еще более жалко повторила она, безуспешно пытаясь усадить второе на первое (удалось только прислонить), – но нам очень нужна ваша помощь!

Самоубийца заморгал, то ли не понимая, чего от него хотят, то ли не веря, что кто-то смеет мешать ему в такую лучину.

– Прием окончен, – наконец поведал он, дыхнув на Рыску такими ядреными парами, что девушка сама на миг захмелела, и трагично взвыл: – Навсегда!

– Почему?! – Девушка, сморщившись, помахала ладонью возле лица. Рыска почему-то считала, что все лекари – люди преклонных годов, степенные и белобородые. Хотя, если подумать, не рождаются же они с бородами… Этому было лет сорок, и брился он не позднее вчерашнего утра.

– Потому что… – Мужчина сдвинул брови, пытаясь распутать клубок захмелевших мыслей, и застонал на зависть Жару. – Потому что мой светик! Любовь моя, Веришечка! Эликсир мой бесценный! Бросила меня!!!

Судя по стоящей на столе посуде, красное вино не утолило столь глубокой скорби и лекарь перешел на напиток собственного, через витую трубку, изготовления.

– И правильно сделала.

К счастью, лекарь был в таком состоянии, что бесхозный голос не показался ему чем-то необычным.

– Да! – с готовностью подхватил он. – Я жалкое никчемное существо, и мне нет смысла топтать земные дороги!

– Вот бы все никчемные существа так считали. – Альк выразительно поглядел на Жара.

Лекарь тем временем вспомнил, от чего его отвлекли, и снова полез на стул.

– А нам-то что делать? – Рыска упрямо вцепилась ему в штанину – просторную, резко пахнущую снадобьями.

– С чем?

– С моим другом! Он отравился! Ему плохо!

– Мне тоже… – всхлипнул самоубийца, плечом вытирая слезу. Руки продолжали сражаться с непослушным узлом.

– Вы же лекарь! Вы должны помогать людям!

– Брось, – презрительно одернул ее Альк. – Какой он лекарь, небось перекупил дело у предыдущего хозяина и втюхивает всем подряд порошки из крапивы.

– Что вы себе позволяете?! – возмутился самоубийца, на миг отвлекшись от петли. – Да я у самого Надея Златорукого учился! У меня благодарственная грамота от наместника имеется!

– За умор тещи? Если он даже не знает, как простое отравление лечить…

– Знаю! – Лекарь опасно пошатнулся, но в последний миг ухватился за веревку и устоял на стуле. – Первым делом надо хорошенько прочистить больному желудок.

– Уже, – простонал Жар. – Дальше что?!

– Ну, пить побольше. – Мужчина икнул и покосился на стол. – Черники, а лучше травок целебных заварить.

– А у вас они есть?