Сафари для победителей - Каменистый Артем

Увы — попадается она нечасто. Обычная добыча хранителей — это заблукавшие крестьяне, неосторожные охотники, азартные золотоискатели. Их кровь сущности не подходит — эти суеверные людишки редко нарушают законы Тропы. Умертвив подобную добычу, приходилось ее бросать — ни на что она не годилась. В такую даже твари межмирья вселяться не желали — это все равно, что пытаться влезть в раскаленный докрасна доспех.

Первой крови он был рад. При виде второй ощущал нечто вроде огорчения — тень человеческой личности все еще испытывала бледные подобия эмоций.

У ребенка кровь была не первая.

И не вторая…

Он ничего не боялся — мертвецу бояться нечего. Магический паразит тоже был не из пугливых — нет в этом мире оружия, способного ему навредить.

Этой ночью паразит испугался. Испугался так, что человеческий носитель забился в судорогах, упал на колени со столь сильным криком, что изо рта вылетели клочья подгнившей легочной ткани.

Магическая сущность обделалась от страха — к такому сюрпризу она не была готова.

А потом ребенок произнес несколько слов. Это не было приказом: он просто выдал хранителям информации о предполагаемом месторасположении носителей с кровью первого вида.

Информацией, полученной от столь авторитетного источника, пренебрегать не стоит.

Магическая сущность нуждалась в новом носителе. Старый уже обветшал — поврежденные ткани плохо подчинялись. Тело разлагалось, процесс разрушения ускоряли вездесущие насекомые и их личинки — даже ночная жизнь и пещерное укрытие не спасали от подобных неприятностей. Если впереди действительно расположились чужеземцы — это хорошо. Вряд ли они скрупулезно соблюдают законы Тропы — хоть в чем-то наверняка их нарушили. Здесь все просто: нарушил закон — превратился в изысканное лакомство. Теперь твоя кровь законная добыча, а мертвое тело подходящий сосуд для новой жизни.

Ну, или не совсем жизни…

Тропы не привязаны к конкретному миру — тянутся так, как им вздумается, пересекая их иногда по несколько раз. Местами они вообще не принадлежат рукотворной вселенной — именно по такому участку в срединный мир забралась эта сущность. В пространстве, лишенном материи и смысла, существование вечно и полно неутолимой тоски. Здесь оно немногим лучше, но все же приятнее — хочется продлевать его вновь и вновь. А для этого нужен физический носитель — бесплотная сущность в материальном мире обречена на постепенное растворение.

Если ребенок не обманул, сегодня сущность найдет новое тело, а старое обретет покой.

Лес впереди поредел, меж стволов засияли отблески костров. Человеческий лагерь. И вряд ли это паломники — паломников здесь давно уже нет. Да и жрецы никогда не позволяли хранителям тревожить свою паству.

Значит, жрецов здесь нет. Это хорошо — слова ребенка подтверждаются.

Пальцы, пачкая дерево сукровицей из трещин в расползающейся коже, обхватили рукоять топора. Гипертрофированные ногти при этом впились в запястье, но он не ощутил боли. Он давно уже не испытывал боли — примерно с тех времен, когда в последний раз эти ногти стриг. Остальные хранители, копируя действия непризнанного вожака, потянулись к своему оружию. Грязные ножны покинули заржавленные мечи и кинжалы, о старый щит стукнул набалдашник шипастой булавы, ввысь взметнулась хищная дуга крестьянской косы.

На следах богов трава вырастает высокая и сочная, вот только косить ее отважится не всякий — есть риск задержаться на Тропе надолго.

* * *

Часовой чувствовал себя неуютно. Дискомфорт какой-то. Вроде бы места тихие, ночь не дождливая, а что-то не то; не так все идет, как должно идти.

Все началось еще позавчера, когда их сотню, на ночь глядя, погнали на север. В настоящие дебри погнали — дорога почти везде проходила через столь дикий лес, что создавалось впечатление, будто движешься в огромной трубе — непролазные заросли слева, справа, и сверху тоже небо трудно разглядеть.

А потом обрушился этот дождь. Нет — неправильно! Это не дождь был — это, наверное, сам северный океан набросился на жреческий отряд. Таких дождей не бывает. Сами подумайте — видано ли дело, чтобы в дождь посреди дороги тонули солдаты? А они тонули. Отряд недосчитался одного бойца. Видимо лошадь взбрыкнула от близкого удара молнии, сбросив седока. Тот, оглушенный, захлебнулся в шаге от товарищей — те не сразу заметили неладное. А потом уже поздно было…