Земля Мертвых - Прозоров Александр

Ночь прошла на удивление спокойно — похоже, свены оказались не готовы к войне за лесную тропу точно так же, как и попавшиеся им навстречу участники реконструкторских клубов. Однако с первыми лучами солнца на дорожке началось шевеление. Из-за поворота то и дело выглядывали упрятанные в кирасы, словно черепахи, свенские воины. Некоторые даже выходили на тропу и стояли там, словно напрашивались на выстрел. Однако клубники не поддавались — берегли пищальные заряды для отбития штурма. Наконец захватчики решились: прикрываясь щитами, на тропу вышли двумя рядами по трое закованные в кирасы ландскнехты, а следом за ними — воины в стеганых и кожаных доспехах.

— Я-ярл! — заорали они и устремились в атаку. Залп пищалей в щепы разнес щиты и кинул на землю нескольких человек, но нападающих не остановил. Свены добежали до растопырившей ветви баррикады и стали продираясь сквозь сучья, а клубники в это время били их собранными вчера на поле боя трофейными копьями. Потеряв еще двух воинов, свены предпочли попятиться.

— А они нас не подожгут? — поинтересовался вколачивающий в граненый ствол пыж Симоненко.

— Не подожгут, — уверено ответил Станислав. — Лес загорится, самим не пройти будет.

— А если…

— Стой! — предупреждающе вскинул ладонь Погожий.

Со стороны ельника опять послышалось осторожное потрескивание.

Станислав резко развернул ствол пищали на звук и ткнул фитилем в запальное отверстие. Грохнул выстрел — в воздух взметнулось облако мелких отстреленных веточек, послышался стон, а следом выскочил и кинулся на милиционера вооруженный трехгранной рапирой ландскнехт.

Погожин вскинул бердыш вертикально, встречая клинок серединой древка, сдвинул его в сторону от тела, а затем широким горизонтальным ударом послал сверкающее полумесяцем лезвие в ответный полет. Все охнули — голова в шлеме с широкими полями подскочила вверх, упала и покатилась к ручью.

— Да ты просто «горец», — покачал головой Росин. — Где научился?

— Это же бердыш! — усмехнулся бывший патрульный. — Ему учиться не надо, он у нас у всех в крови. Память предков…

Из-за кустарника на тропу выбежало человек семь свенов, стали наступать на завал, угрожающе размахивая мечами, но метрах в пятидесяти неуверенно остановились. Картышев не удержался и выстрелил. Двое захватчиков упали, но почти сразу поднялись на ноги, и дикари все вместе отступили назад.

— Вот блин, — милиционер обвел настороженным взглядом стену ельника. — Они ведь, сволочи, там пробираются. Ну-ка, держи патроны.

Погожий вытряхнул из нашитых кармашков несколько зарядцев, протянул стоящему с его пищалью Симоненко, потом перехватил бердыш двумя руками и полез в заросли. Малохин, схватившись за копье, сунулся было за ним, но у самого ельника остановился, оглянувшись на Росина:

— Мастер, в этих ветвях с копьем хрен пролезешь, не то что драться.

— Ладно, — кивнул Росин, вытащил меч и полез в гущу леса сам. Следом за ним, вытаскивая из-за пояса топорики и раскручивая кистени в ельник потянулось еще не менее двух десятков человек.

Станислав прошел несколько шагов, услышал с левой стороны шорох, метнулся туда, увидел чью-то спину, вскинул бердыш и обрушил его на врага. Тот молча ткнулся лицом в землю. Погожий остановился, прислушиваясь. Пока вроде тихо.

Милиционер стоял на тесной, размером с кухню в блочном доме, прогалине и ждал, понимая, что одним-двумя свенами дело не обойдется — и вскоре действительно услышал шаги. Кто-то двигался прямо на него — Станислав мягко и бесшумно сдвинулся в сторону, отводя бердыш для горизонтального удара на уровне груди. Молоденькие ели раздвинулись, и на блеснувшие между ними латы мгновенно обрушился удал тяжелого обуха. Свен улетел туда, откуда пришел, а за спиной бывшего патрульного раздался тяжелый треск, словно там ломилась стая медведей.

Погожин развернулся, успел принять удар палаша на лезвие и резким тычком ударил нижним стальным острием в ветви — туда, где ему почудилось движение. Острие уперлось в что-то мягкое, послышался крик. А милиционер уже закрывался широким лезвием от прямого укола, одновременно отступая назад. Свен выступил из-за прятавшей его елочки, сделал выпад, метясь в лицо — Погожин принял клинок в выемку между топорищем и древком, приподнял, одновременно подступая ближе и вонзил нижнее острие захватчику в ногу. Тот взвизгнул, а Станислав отступил и с хорошего замаха опустил лезвие бердыша ему на голову. В ответ послышался влажный чмок.