Draco Veritas - Клэр Кассандра

— Эй, — хрипло спросил Гарри. — Она …?

— Гермиона? Она уехала, — ответил Драко, присаживаясь рядом. Огонь лизал решетку, в комнате было жарко. Драко весь горел, словно в горячке, на скулах полыхал лихорадочный румянец. — Я должен тебе что-то сказать.

— Боже… Что-то еще?.. — он присмотрелся к Драко: растрепанные волосы, грязные ботинки, царапина на левой щеке, словно кто-то вцепился ногтями ему в лицо. — Это что-то плохое?

— Не совсем, — ответил Драко. — Я выяснил, кто это был.

— Кто был?.. О… Ты имеешь в виду — Рон…

Драко по-волчьи оскалился:

— Таинственная женщина Рона.

Гарри почувствовал, что сердце рванулось у него в груди.

— И ты пришел, чтобы сказать мне?..

— Это зависит от того, хочешь ли ты это знать, — Драко склонил голову, и светлые волосы упали ему на глаза.

Гарри распрямился. В комнате было очень тихо. Стояла глухая ночь — было ужасно поздно, судя по этой тишине и непроглядной темноте за окнами; дрова трещали в камине, как ломающийся лед. Он слышал дыхание Драко. Очень осторожно Гарри нащупал разум второго юноши, пытаясь определить его отношение к тем новостям, которые он собирался сообщить. Вина, ярость, боль, насмешка, ужас? Боялся ли он произнести это, волновался ли за то, как Гарри справится с известием? Что-то плохое? Он ответил «не совсем». Что бы это значило…

— Это из тех, кого я знаю? — наконец спросил Гарри. — Кто-то из моих друзей? Из тех, кто мне небезразличен?

— Нет. Нет — во всех случаях.

Волна облегчения была так сильна, что Гарри почувствовал тошноту.

— Это касалось меня? Хотели что-то сделать со мной?

Глаза Драко блеснули:

— Я не уверен.

Гарри скрестил руки на груди, хотя в комнате было жарко:

— И что ты собираешься сделать?

— Поизучать, — пояснил Драко. -Виновники торжества уже покинули школу, но все в порядке — это дает мне немного времени. Хочу взглянуть в суть вещей. Возможности. Мотивация. Сообщники. Цель.

На губах Гарри появилась дрожащая улыбка.

— Ты похож на сыщика.

— В детстве лишку перечитал комиксов про авроров, — пояснил Драко. — Всегда мечтал о шпионском плаще.

— Моя помощь нужна? Что я должен делать?

Драко покачала головой:

— Нет, не нужна. Во всяком случае, не сейчас. Понадобится — скажу. Ну, или же спрашивай, если захочешь. Однако сейчас не стоит тебе об этом думать, — и Драко поднялся, как всегда, изящно. Гарри смотрел на него, вспоминая ту слабость, которая накрыла Драко на квиддичном поле, а потом во время фехтования. Да, он сейчас выглядит гораздо лучше — лицо уже не такое бледное, в глазах появился блеск. Похоже, ему удалось справиться.

— Шел бы ты спать, — посоветовал Драко. — Еще увидимся…

— Ты заставишь их пожалеть? — спросил Гарри, не осознавая, что уже поднялся, опираясь для устойчивости одной рукой на диван. Затекшие ноги ломило от боли. Уже стоя в дверях, Драко удивленно обернулся. Даже сейчас, растрепанный и усталый, он все равно обладал этой легкой элегантностью, которой Гарри втайне завидовал. Он знал, что у него самого всё на лбу написано — не в знак гордости, а просто потому, что не знал, как иначе. А вот задеть Драко, чтобы тот потерял контроль над собой — сильно, глубоко — это казалось просто невозможным. Ничто не могло заставить поникнуть его плечи.

— Что я сделаю?

— Ты заставишь их пожалеть об этом, — чуть скрипнувшим голосом повторил Гарри. — Я знаю — ты можешь сделать вещи, которые я бы сделать не мог. Ты безжалостен. Я бы никогда не смог стать таким. И ты знаешь, что такое месть.

— Вот как? — с непроницаемым лицом уронил Драко.

— Я знаю, что это так.

— Ты знаешь? Так, значит, потому ты и сказал мне, что…

— Нет, я знаю, что такое месть, — ровным и пустым голосом заметил Гарри. — Но я не так изощрен в этом, как ты, я плохо представляю себе способ, с помощью которого можно причинить людям настоящее страдание. Не так, как ты.

— И это то, чего тебе хочется? — глаза Драко металлически блеснули. Внутри него ничто не дрогнуло: не было ни страха, ни беспокойства, ни сожаления — вообще ничего. Он стоял, какой-то непонятный, нечеткий, как пергамент, исписанный гоблинскими каракулями.

— Да, это именно то, что я хочу.

— Что ж, я сделаю это, — улыбнулся Драко, и злая улыбка осветила его лицо. Стояли за этим горечь и печаль, нет ли — Гарри не заметил, облегчение полностью захватило его. — Я заставлю их об этом пожалеть.

Драко вышел. Портрет закрылся за ним.

* * *

Джинни как-то прочитала, что различие между памятью и воспоминанием состоит в том, что память — это твое твердое убеждение, что ты находился в определенное время в определенном месте, тогда как при воспоминании ты только чувствуешь, предполагаешь это.

Потом, когда она оглядывалась на эти последние дни года, дни после окончания зимнего семестра ее шестого курса, она всегда испытывала какое-то странное чувство, словно не была уверена, было это на самом деле или нет: разрозненные образы вспыхивали у нее перед глазами — воцарившийся в замке после отъезда Рона и Гермионы холод (в прямом и переносном смысле) — иней, затянувший снаружи окна, замерзшая в кружке на тумбочке у её кровати вода. Вот в ожидании Гарри они с Симусом сидят за гриффиндорским столом. Тот приходит и садится в стороне, не произнося ни слова. И еще Драко — он всегда рядом, или же следит за ним глазами, где бы тот ни находился. Похоже, сказанные Дамблдором несколько недель назад слова он принял как определенный кредит доверия. «Гарри силен и многое может вынести. А что он не вынесет в одиночку, вы вынесете вдвоём».

Иногда ей даже казалось, что он пытается что-то искупить, какой-то грех — в основе такой преданности могла лежать только вина. На самом деле она, конечно же не знала, что Гермиона просила Драко не спускать с Гарри глаз, — и он пытался, пытался, как мог. В те дни профессора закрывали глаза на то, что Драко частенько появлялся в общей комнате Гриффиндора — дальше он не ходил, не считая себя желанным гостем.

Гарри же едва обращал на что-либо внимание, он брел по замку, как ошалевший лунатик — наверное, потому что не спал ночью, а сидел на подоконнике, глядя на снежное безмолвие, — как Симус сообщил Джинни. Вид у него стал прозрачный и совершенно больной, кости начали торчать и выпирать из-под кожи. Джинни несколько раз видела, как Гарри налетал на Драко, словно не замечая его.

Однажды днем Джинни застала его спящим в общей комнате — он лежал, прикрыв ноги одеялом. Она подошла и хотела целиком закутать его, когда буквально из темноты вынырнула рука и схватила ее за запястье: