Хроники Ехо - Фрай Макс

А однажды утром, примерно полгода спустя после описанных событий, Трикки Лай, целый и невредимый, переступил порог Зала Общей Работы, наглядно доказав всем нам, что оптимизм —далеко не всегда глупость. Мы его дружно тискали и щипали, часа полтора кряду, и вынесли совместное решение: настоящий! Живой и теплый человек, давно бы так.

Судьба его к этому времени была практически решена: Бубуте Боху давным-давно требовался толковый заместитель, и вот наконец нашелся человек, сумевший поладить с генералом Городской Полиции, да к тому же весьма сведущий в розыскном деле. Слабые познания в магии были ему даже на руку: в отличие от Тайного Сыска полиция имеет дело с обычными людьми, которые почтительно относятся к Кодексу Хрембера и всегда готовы ограбить, а то и прирезать ближнего, не утруждая себя ворожбой. Словом, за карьеру Трикки Лая можно было не волноваться — разве что посочувствовать всем остальным туланцам, которым теперь предстояло расхлебывать свои криминальные неприятности без его помощи.

Он оказался отличным парнем, вернее, не перестал им быть, но друзьями мы так и не сделались. Я имею в виду только себя, остальные Тайные Сыщики с удовольствием опекали новоиспеченного полицейского и понемногу учили его разным полезным фокусам, а сэр Нумминорих Кута сдружился с Трикки Лаем до такой степени, что даже подыскал ему квартиру в Новом Городе, всего в полутора кварталах от своего дома, чтобы в гости ходить было удобнее.

Я же, кажется, так и не сумела простить туланцу, что в трудную минуту он оказался куда жизнерадостнее и милосерднее, чем я сама. Надо обладать немалой внутренней силой, чтобы близко сойтись с человеком, чьи душевные качества служат тебе примером, чтобы не сказать — недостижимым идеалом; я же в ту пору только-только начала заново учиться быть сильной и, следует признать, особых успехов не делала.

Что касается леди Типы Брин, на следующий же день камера предварительного заключения при кабинете шефа была свободна. Два дня я погибала от любопытства, а на третий не выдержала и пристала к Джуффину с расспросами.

— Всякий преступник, использовавший для своих дел Очевидную Магию, как тебе известно, имеет право просить о замене тюремного заключения изгнанием, — ответил он. — Леди Типа с радостью ухватилась за эту возможность, а я походатайствовал, чтобы ее просьба была удовлетворена.

— И куда она уехала?

— Подозреваю, что в Тулан, — пожал плечами шеф.

— А она собиралась? Но зачем?

— Ну, во-первых, наш шустрый Трикки Лай дал ей пачку рекомендательных писем и несколько дюжин поручений. Навестить родственников, продать его дом, переслать сюда деньги и какие-то бумаги — собственно, в подробности я не вникал. Трикки справедливо полагает, что леди Типа с удовольствием решит все его проблемы — если уж по ее вине он теперь не может вернуться домой… Хотелось бы надеяться, что, выполнив его поручения, она покинет Тулан и отправится куда-нибудь еще, но, увы, я совершенно уверен в обратном.

— А вам-то какая разница? — удивилась я.

— Когда в один прекрасный день там обнаружат еще один труп истощенной старухи, на наши головы, скорее всего, свалится очередной профессиональный подозреваемый. И все начнется сначала, — вздохнул шеф. — Ненавижу повторения!

— Но почему там должны найти труп истощенной старухи?

— Ну а как ты думаешь? Я отдал леди Типе ее имущество, которое было изъято при обыске. Собственно, она проявила интерес только к одной вещице, остальное распорядилась выбросить…

— Подушка? — Я начала понимать. — Она поехала в Тулан и взяла с собой подушку?

— Ну да. Метод, так сказать, проверенный на живом человеке. Успех гарантирован.

Я понимающе кивнула и собралась уходить.

— Погоди-ка, — попросил Джуффин. — Это, конечно, скверная история, Меламори. Но есть в ней и хорошие стороны.

— Например? — мрачно спросила я.

— Все закончится так, как хочет сама Типа. Это действительно очень хорошо и правильно. Всякий человек должен сам решать, что делать со своей жизнью, но мало кто бывает способен честно разобраться в собственных делах и ответить на вопрос: готов ли он жить дальше или…

— Или жить ближе! — рявкнула я, выкатываясь из его кабинета.

Идиотская шутка, кто же спорит. Но другой замены слову «умирать» я не подыскала, а умирать мне наконец-то отчаянно не хотелось, и это было в ту пору совершенно новое чувство, захватившее меня целиком.