Волшебная реликвия - Костин Михаил

– Причем здесь крестики-нолики? – спросил Арик.

– Эврика! – вскричал вдруг Галик. Он подскочил к сержанту с намерением чуть ли не расцеловать его.

– Ну-ну. – Сержант смущенно отстранился.

– Ты чего? – повернулся к другу Арик.

– Крестики-нолики играются на девяти клетках? – спрашивал Галик, забирая листок у сержанта.

– Ну?

– Ты говорил «грязь»?

– Говорил.

– А это, брат, не грязь, а «ферязь»!

– Не понял.

– Ферязь – это по-старинному ферзь.

– Ага.

– Не нолики у нас будут на девяти клетках, а шахматы. Теперь понял?

– Нет еще.

– Конный воин – это ход конем! А игрок наш – шахматист.

– Погоди! – Арик изумленно уставился на Галика. – Тогда многое проясняется.

– Именно!

Теперь уже Арик выхватил листок у Галика.

– Эх, записать нечем. Я все понял. Слушайте и запоминайте:

– Ура! – сказал Галик.

– Я знаю про крест, – сказал вдруг Валик.

Друзья изумленно уставились на него.

– Боцман мне говорил… ищи, говорит, крест из чисел.

– Какой боцман?

– Как какой? Тот… что хотел пить вино… с деканом, что ли…

– А декан откуда?

– Вот этого не знаю.

– Простите, юноша, – вмешался Якоби, – это интересно – то, что вы говорите.

– Да? – Валик приосанился.

– Я так понимаю, что речь идет о декане факультета в каком-то университете. Что за факультет? И где этот университет?

– Где? – Валик запыхтел. – В Лабаре, я думаю.

– Ах вот как. А факультет?

– Бес его знает. Философский, наверное. Я в этом не разбираюсь.

– Философский в Лабаре? Как интересно. Похоже, я знавал этого человека. – Якоби поджал губы. – Он увлекался числами, бесподобно владел этим предметом. Нет, братцы, это серьезно. Этот юноша нас не разыгрывает.

– Еще бы! – сказал Валик. – Он же мне все заранее рассказал. Эх, был бы я чуть трезвее! Магический крест – фигура из теории чисел. Он так и говорил! Ясно как божий день. Он и про Малый Комунго знал, и про «Принцессу Мур». Помните парусник на мели?

Арик и Галик стали посматривать на Валика с неожиданным уважением. Он перехватил эти взгляды.

– Интуицию надо развивать творческую, – сказал он и посмотрел свысока.

После этих слов Арик и Галик просто присели.

– А помнишь записку от морской свинки? – Валик в упор смотрел на Арика. – Там же тоже про крест.

– Записка? От свинки? – Галик тоже уставился на Арика.

– Господи! – Арик схватился за голову. – Каждое лыко в строку.

– Помнишь, там тоже про какой-то крест? – Валик не сводил глаз с лица друга.

– Записку я давно потерял, – пробормотал Арик. – Но содержание ее запомнил крепко: «Книга твоей судьбы открыта. Ищи крест из цифр. Но не забывай огонь, слова и краски». Слушай, как это я сам не сообразил? Спасибо, дружище!

– Ну вот, – сказал Галик. – Не знаю, конечно, при чем тут краски, а огонь – вот он, пожалуйста! Чуть всю записку нам не сжег!

– Поразительно, – прошептал Якоби. – Все, буквально все сходится.

– Не уверен, что имелся в виду этот огонь, – пробормотал Арик.

Галик, присев на вязанку хвороста, не отрываясь смотрел на обгорелую бумажку. И вдруг вскочил в возбуждении.

– Это действительно конь! И он делает два хода. А зачем ему больше? Его сменяет пешка. Пешка! Пешечка моя! А потом слон! Слоник. Обыкновенный такой шахматный слоник! – И Галик принялся танцевать у костра, высоко подбрасывая ноги.

Друзья смотрели на него в изумлении.

– Он, часом, не свихнулся? – спросил Валик.

– Нет, я правда понял! – Галик внезапно побледнел. – Айлер. Ходы конем.

– Что? – спросил Арик. – При чем здесь Айлер?

– Айлер – это великий математик. У него есть знаменитая задача. Она описана в книжке из моей библиотеки. В той, где оборвано начало. Не помнишь разве? Может ли конь обойти доску, побывав на каждой клетке единожды?

– Ну?

– Айлер нашел изящное решение.

– И что из этого следует?

– Надо приспособить задачу к девяти клеткам. А это в сто раз проще. В тысячу! Ах, писать нечем!

– Почему? – сказал Арик. – Угольком из костра. А бумага-то есть! Которую мы чуть не сожгли.