Волшебная реликвия - Костин Михаил

На куполе Сферы стали гаснуть мерцающие белые, голубоватые, зеленоватые, красноватые точки…

Они не смогли бы сказать, час прошел или год. На корабле их встретили веселыми криками матросы. От нечего делать они занялись рыбной ловлей и поймали несколько крупных рыбин, чья чешуя отливала изумрудным и серебряным светом. Часть выловленной рыбы была уже разделана, а уха уже сварена. Обед, перешедший в ужин, прошел весело. Но было отчего-то и грустно. Один из матросов нашел в кубрике старинный струнный инструмент – плоскую грушу из темного полированного дерева со вставками из металла и кусочков облезлого меха – и задумчиво перебирал струны.

– Дай я попробую, – неожиданно сказал Валик. Он отобрал у матроса инструмент и поднял умоляющие глаза. – Можно, я вам спою?

Удивились все, даже Арик с Галиком.

– «Вестгальская прощальная», – объявил Валик.

Знавшие его ожидали, что он запоет басом, а у него оказался нежный баритон. Он пел и не отводил глаз от Сэнди. Он тронул струны пальцами, раздался далекий звон:

• На холодном двенадцатом месяце,
• Чем кончался тот бешеный год,
• Я узнал всю тебя, расчудесница,
• А прощание – как эшафот.
• Ол-ро, ой-хой,
• Черных мыслей
• Настойчивый рой.

• Ол – ро, ой-хой,
• Как страдает
• Наш бедный герой.

• Уходила ты к краю небесному,
• Две фигуры мерцали вдали,
• Уходила с протяжною песнею,
• И сгорали в огне корабли.
• Ол-ро, ой-хой,
• Дымный всполох
• За сизой горой.

• Кто он, спутник твой новый, удачливый?
• Он красив? Он умен? Он богат?
• Ветер рвет облака, а за мачтами
• Затихает багровый закат.
• Ол-ро, ой-хой,
• Солнце скрылось
• За черной волной.

• А над морем туман подымается…
• Флотоводец? Мошенник? Пират?
• Белый парус чернеет, сжимается,
• За волной исчезает фрегат.

• Ол-ро, ой-хой,
• Лишь туман
• Над землей и водой.

• Небеса станут грозными, алыми.
• Ты поймешь, что тебе он чужой.
• Я с волынкою встану над скалами
• И я песню пущу над волной.
• Ол-ро, ой-хой,
• За тебя я
• Готов и на бой.

• Но земля ведь по-прежнему крутится.
• И я верю – наступит заря.
• Ты вернешься, святая распутница,
• Не позднее конца декабря.
• Ол-ро, ой-хой,
• Свет надежды
• За сизой горой.

• Ол-ро, ой-хой,
• Как надежда
• Нам светит порой!

Струны умолкли. Притихшие матросы молчали.

– Вот это да! – шепнул Арик Галику. – И откуда он это знает?

– Может, сам придумал? – горячо прошептал Галик. – Влюбленные – они такие!

Сэнди молча смотрела на Валика.

Глава 49

Спор математика и врача

В Блиссе доктор, взявшийся за окончательное излечение Сэнди, сказал:

– Да это просто заболевание кожи. Возможно, нервного происхождения. Там, где не поможет волшебство, там поможет наша славная медицина.

– Волшебство тоже помогает! – упрямо сказал Валик. – Уже помогло. Вы просто не знаете, что было.

– Не стану спорить. – Доктор тонко улыбнулся. – Но к волшебным силам не вредно добавить наши врачебные. Поверьте мне, юноша. Смесь чистотела с душицей да немного плесени из кадушки бабушки Настены сделают с вашей милой подружкой чудеса. Бабка своей плесенью с того света людей поднимает. Знаете, мои милые, правильно подобранное лекарство да неусыпное внимание к тем силам тела, которые защищают нас от нападения самых крохотных врагов – вот истинный путь исцеления. Об этих крохотных врагах многие не подозревают, потому что увидеть их можно только в специальные увеличивающие стекла. Раздобыть эти стекла очень трудно. Но мы обойдемся. Нам ведь нужно не глядеть на сих малых тварей, а изгонять и уничтожать. Мои снадобья, да хорошее настроение, да любовь друзей…

– Вот это у нас есть, – сказал Арик. – Можете не сомневаться.

– Охотно вам верю, молодой человек. А волшебство? Что ж, я не запрещаю вам в него верить. Все и без того будет тип-топ! – Доктор заразительно засмеялся. А Сэнди застенчиво улыбнулась.

Ребята стояли в ожидании на улице, грелись в лучах застывшего меж двух облаков солнышка и тихо переговаривались. Сэнди не заставила себя долго ждать. Она вышла через полчаса, тряхнула головой. Прекрасные ее волосы улетели назад. Лицо ее было белым и чистым. И все увидели, какая она красавица.

Мартышка Базз прыгала вокруг вне себя от радости.