Четвертое Правило Волшебника, или Храм Ветров - Гудкайнд Терри

Он едва не задохнулся от удовольствия.

Опасность, смерть и ущерб — все в одну ночь, в одной случайной встрече. Это было даже почти чересчур.

Голоса были правы, когда говорили, что ему надо идти в Эйдиндрил.

Однако он не получил того, в чем нуждался: длительный ужас, осторожная работа ножом, разгул крови, бесконечная, утонченная боль, оргия бешеного ножа — и только тогда смерть.

Но эфирные голоса обещали ему, что он получит окончательную победу, окончательное равновесие, окончательное слияние.

Они обещали ему окончательное достижение цели.

Они обещали, что он получит Мать-Исповедницу.

Его время близилось.

Ее время близилось.

Скоро.

Когда Верна положила Уоррену на лоб мокрое полотенце, он открыл глаза. Она с облегчением вздохнула.

— Как ты себя чувствуешь?

Он попробовал сесть. Она мягко толкнула его в грудь и вновь уложила на сено.

— Просто лежи и отдыхай.

Он вздрогнул от боли и провел языком по губам.

— Я хочу пить.

Верна поднесла к его губам ковш. Уоррен вцепился в него и принялся жадно глотать воду.

Задыхаясь, он пробормотал:

— Еще.

Верна наполнила ковш и снова протянула ему, чтобы он напился вдосталь.

— Рада видеть, что ты очнулся.

Уоррен с усилием улыбнулся.

— И я рад. Долго я был без сознания на этот раз?

Она пожала плечами в знак того, что он зря беспокоится.

— Несколько часов.

Уоррен обвел взглядом сарай. Верна подняла лампу, чтобы было светлее. Дождь барабанил по крыше, и от этого звука сарай казался уютнее.

Верна поставила лампу.

— Не верх роскоши, конечно, зато по крайней мере здесь сухо.

Уоррен был почти без сознания, когда они наткнулись на эту ферму. Хвала духам, хозяева проявили сочувствие. Они предложили им свою кровать, но Верна отказалась, не желая заставлять людей спать в их собственном сарае.

За время своих странствий в поисках Ричарда Верне не раз приходилось ночевать в таких местах, и ей это даже отчасти нравилось. Она любила запах сена. Странствуя, она думала, что ненавидит его, но, вернувшись во Дворец Пророков, поняла, что ей не хватает запаха сена, земли, травы и воздуха, промытого чистым дождем.

Уоррен коснулся ее руки.

— Прости, Верна, что из-за меня мы двигаемся так медленно.

Верна улыбнулась. Она вспомнила время, когда ее нетерпеливый характер заставлял ее все время спешить. Любовь к Уоррену открыла ей прелесть спокойствия. Ей было хорошо с Уорреном. Он был для нее всем.

Она откинула назад его вьющиеся белокурые волосы и поцеловала Уоррена в лоб.

— Ерунда. На ночь нам так или иначе пришлось бы остановиться. Ехать под дождем весьма неприятно. Лучше хорошо отдохнуть и потом двигаться быстрее. Уж ты мне поверь, у меня большой опыт в таких вещах.

— Но я чувствую себя таким… бесполезным.

— Ты — пророк. Ты обеспечиваешь нас сведениями, которые трудно назвать бесполезными. Только благодаря тебе мы с самого начала двинулись в правильном направлении.

Он посмотрел в потолок.

— Головные боли все учащаются. Я боюсь думать, что однажды закрою глаза и уже не проснусь.

Верна нахмурилась.

— Я не хочу слышать таких разговоров, Уоррен. Мы с этим справимся.

Он заколебался, не желая с ней спорить.

— Если ты так говоришь, Верна… Но из-за меня мы теряем время.

— Я уже позаботилась об этом.

— Ты? Что же ты сделала?

— Нашла нам средство передвижения.

— Верна, ты же сама говорила, что нельзя нанимать повозку, потому что это привлечет к нам внимание.

— Не повозку. И я не хочу слышать никаких возражений. Я наняла этого фермера, чтобы он взял нас собой на юг в своей телеге для сена. Он сказал, что мы можем устроиться на задке, и он закроет нас сеном. Так что не придется тревожиться, что кто-то обратит на нас внимание.

Теперь Уоррен нахмурился.

— Почему он согласился нам помогать?

— Я ему хорошо заплатила. Больше чем нужно, и кроме того, он и его жена преданы Свету. Он уважает сестер Света.

Уоррен вытянулся на сене.

— Ну что ж, звучит заманчиво. А ты уверена, что он в самом деле согласен?

— Он в любом случае поехал бы.

— Вот как? Почему?

Верна вздохнула.

— У него больна дочь. Ей всего двенадцать. Он хочет купить ей лекарство.

Уоррен помрачнел.

— Почему ты не вылечила девочку?

Верна выдержала его пристальный взгляд.

— Я пробовала. Но у меня не получилось. У нее жар, судороги и рвота. Я все испробовала. Я бы многое отдала, чтобы вылечить несчастного ребенка. Но я не смогла.

— Есть предположения почему?

Верна печально покачала головой.

— Дар не может излечить все, Уоррен. Ты же сам знаешь. Если бы у нее была сломана кость, я бы ей помогла. Но лихорадку дар лечит довольно плохо.

Уоррен смотрел вдаль.

— По-моему, несправедливо. Они предлагают нам помощь, а мы ничего не можем сделать для них.

— Я знаю, — прошептала Верна. Она некоторое время слушала дождь, а потом сказала: — Мне удалось хотя бы немного снять боль. Ей стало полегче.

— Хорошо. По крайней мере неплохо. — Уоррен подгреб к себе еще сена. — Ты не связывалась с Аннелиной?

Верна постаралась не выдать своей тревоги.

— Нет. Она не ответила на мои сообщения и сама мне ничего не написала. Вероятно, она занята. У нее хлопот куда больше, чем у нас. Когда у нее будет время, она с нами свяжется.

Уоррен кивнул. Верна погасила лампу. Она прижалась к нему и положила голову ему на плечо.

— Лучше всего нам сейчас поспать. На рассвете мы двинемся в путь.

— Я люблю тебя, Верна. Если я умру во сне, я хочу, чтобы ты это знала.

Верна в ответ нежно погладила его по щеке.

Кларисса потерла заспанные глаза. Рассвет просачивался в комнату между тяжелыми темно-зелеными шторами. Она села в кровати. Кларисса никогда не надеялась, что у нее когда-нибудь будет такое счастливое пробуждение. Она повернулась, чтобы сказать об этом Натану. Натана рядом не было.

Кларисса села на край кровати и поболтала ногами. Все ее тело ныло после ночных упражнений. Кларисса улыбнулась. Она и не думала, что боль в мышцах может быть настолько приятна.

Она сунула руки в рукава красивого розового халата, который купил ей Натан, поправила воротничок и завязала шелковый пояс.

Натан сидел за столом, склонясь над письмом. Увидев в дверях Клариссу, он улыбнулся ей.

— Хорошо спалось?

Кларисса прикрыла глаза и вздохнула.

— Можно и так сказать. — Она усмехнулась. — Немного мне поспать удалось, во всяком случае.