Четвертое Правило Волшебника, или Храм Ветров - Гудкайнд Терри

— Он существует в обоих мирах.

— А в этом мире, в мире жизни, где именно?

— Где был всегда, на Горе Четырех Ветров. Вам она известна как гора Киммермосст.

— Гора Киммермосст, — повторила Кэлен. — Почтенный дедушка, я была там. Храма Ветров больше там нет. Он исчез оттуда.

— Вы должны найти его.

— Найти? Может быть, он там и был, но теперь эта часть горы обвалилась. Храм исчез, остались только развалины служебных зданий. Искать уже нечего. Мне очень жаль, почтенный дедушка, но в нашем мире корни умерли и разрушились.

Дух молчал. Кэлен испугалась, что он разгневался.

— Дитя, — вдруг сказал дух, но не через Птичьего Человека. Голос шел от него самого, и звук его причинял нестерпимую боль. Кэлен чувствовала, будто ее плоть отделяется от костей. — Одна вещь была украдена у ветров и взята в ваш мир. Вы должны помочь Ричарду, или всей моей крови в вашем мире, всем нашим людям, придет конец.

Кэлен сглотнула. Как можно что-то украсть из мира духов, из мира мертвых, и вернуть в мир живых?

— Вы можете мне помочь? Вы можете сказать что-нибудь, что помогло бы мне найти Храм Ветров?

— Я позвал тебя не для того, чтобы сказать, как найти ветры. Путь ветров идет с луной. Я позвал тебя, чтобы показать, что случится с вашим миром, если то, что должно быть сделано, сделано не будет.

Дух воздел руки. Мягкий свет полился от них, и Кэлен увидела.

Яркий свет, и повсюду — смерть. Земля устлана трупами, словно осенними листьями. Они лежат на улицах, на пороге домов, на лестницах и на телегах. Кэлен пролетела сквозь стены и увидела трупы, гниющие на постелях, на стульях и на полу.

Она задохнулась от смрада.

Кэлен стремительно летела над городами и повсюду видела одно и то же. Смерть забрала почти всех, и немногие выжившие рыдали в невыносимой муке.

Потом видение вернуло ее в деревню людей Тины. Кэлен видела трупы людей, которых она хорошо знала. Мертвые хлебопеки возле мертвых печей, мертвые матери, держащие на руках мертвых детей. Мертвые мужья, обнимающие мертвых жен. Осиротевшие дети с заплаканными лицами выли, как собаки, над трупами родителей. Кэлен душили рыдания; она закрыла глаза, но это не помогло: она все равно видела мертвых, потому что видение рождалось у нее в голове.

— Это, — сказал дух, — то, что будет, если не вернуть ветрам то, что было украдено.

— Что я должна сделать? — прошептала Кэлен сквозь слезы.

— Ветры были осквернены. То, что им было доверено, украдено. Ветры решили, что путь будет указан тебе. Я здесь, чтобы показать тебе последствия этого осквернения и умолять тебя от имени моих живущих потомков выполнить свой долг, когда придет время.

— И какова цена?

— Мне не назвали цену, но я предупреждаю тебя, что нет пути избежать расплаты. Должно быть так, как будет тебе открыто, или погибнут все. Я прошу, чтобы, когда ветры укажут путь, ты прошла по нему, иначе случится то, что я тебе показал.

По щекам Кэлен струились слезы.

— Я пройду по нему.

— Благодарю, дитя. Есть еще одно, что я должен тебе сообщить. В нашем мире, где теперь обитают души тех, кто покинул ваш мир, есть существующие в Свете с Создателем, и те, кто навсегда укрыт от его сияния тенью Владетеля.

— Вы хотите сказать, что есть злые и добрые духи?

— Это упрощение, которое весьма далеко от истины, но это ближе всего к ней, насколько это возможно для твоего понимания. В нашем мире все находится в равновесии. Ветры должны позволить всем прочертить путь.

— Вы можете сказать мне, каким образом магия была украдена у ветров?

— Путь был — предательство.

— Предательство? Кто же был предан?

— Владетель.

Кэлен сидела, как пораженная громом. Она сразу вспомнила о сестре Тьмы, которая была в Эйдиндриле: сестра Амелия. Наверняка это она.

— Сестра Тьмы предала своего хозяина?

— Путь этой души в Храм Ветров должен был лежать через зал Предателя. Это единственный путь. Так было сделано в качестве предосторожности. Чтобы пройти через зал Предателя, человек должен предать полностью и окончательно то, во что он верит. Сноходец нашел пророчество, которое мог использовать, чтобы нанести поражение своему противнику, но, чтобы зажечь этот пожар, он нуждался в магии ветров. Сноходец придумал способ заставить эту душу предать ее хозяина, Владетеля, и при этом выполнить его поручение. Он взял на себя роль ее хозяина в этом мире и, используя двойную зависимость, заставил ее предать основного хозяина. Она обрела способность пройти Зал Предателя, но остаться верной сноходцу. Таким образом сноходец нарушил защиту и получил то, что хотел. Те, кто послал храм в мир духов, однако, учитывали возможность непредвиденных обстоятельств. Красная луна была знаком того, что их план приведен в действие.

Слово «предательство» невыразимой тяжестью легло на сердце Кэлен.

— А мы должны вступить в ветры таким же путем?

Дух помолчал, словно взвешивал ее душу.

— После того как Храм Ветров осквернен, этот путь закрыт, и должен использоваться другой. Но это не твоя забота; ветры будут диктовать требования с учетом соблюдения равновесия. Пять духов, которые охраняют ветры, укажут путь.

— Почтенный дедушка, как место может диктовать какие-то требования? По вашим словам получается так, будто ветры — живые.

— Я больше не существую в мире жизни, но все же, когда меня вызывают, могу передавать указания через завесу.

У Кэлен кружилась голова от бесплодных попыток понять. Как жаль, что рядом нет Ричарда. Он бы задал правильные вопросы. Она боялась упустить что-нибудь важное.

— Но, почтенный дедушка, вы можете делать это, потому что вы — дух. Вы жили однажды. У вас есть душа.

Дух начал исчезать.

— Граница, завеса, была повреждена. Я не могу оставаться больше. Скрины, стражи границы между мирами, тянут меня назад. Из-за осквернения ветров равновесие было нарушено, и мы не можем явиться на сборище, пока оно не восстановлено. — Дух исчез, но Кэлен крикнула в пустоту:

— Дедушка, я должна узнать больше! Действительно ли чума связана с магией?

Издалека донесся голос:

— Магия ветров могущественна. Чтобы ее использовать полностью, требуются обширные знания. Молния, выпущенная волшебником, несет в себе магию, но в огне, который разгорелся после ее удара в сухое дерево, нет никакой магии. Чума была начата магией, но теперь это просто чума, как бывало и раньше, — и все же порожденная магией.