Нити разрубленных узлов - Иванова Вероника Евгеньевна

Значит, все это время он думал только о ней, только об этой зазнавшейся эррите? Потому сейчас хочет натравить своих верных псов на трусиху, вечно прячущуюся за спинами слуг? Но Эвина Фьерде никогда не была тем врагом, которого следует опасаться. И тем более, по скромному мнению Танны, благороднейшая из благородных не была тем человеком, на коего следует тратить время, когда перед тобой открывается огромный мир.

Возможно, ее надо было наказать, но лишь в том случае, если оставаться в Катрале. А намного лучше было бы уйти, предоставив эррите здесь полную свободу действий. О, она с радостью ухватилась бы за такой подарок! И не стала бы помышлять о большем, что самое главное. А потом, закончив дела в других краях, можно было бы вернуться и поставить на колени город, едва-едва воспрянувший духом…

О да, вот что стало бы замечательной местью! А не напрасная трата времени, которую выбрал верховный бальга. Танна пряталась в тени галереи, не спуская взгляда с Иакина Кавалено, и глотала обиду. По капле, потому что той было слишком много и за один раз можно было бы попросту захлебнуться. А когда вдруг началась страшная бойня, почувствовала что-то вроде удовлетворения. Даже захотелось подойти поближе, чтобы спросить: «Ну что, ты этого хотел добиться?»

И все же ненависть и злость оказались слишком слабы перед страхом потерять единственного человека, подарившего ей призрак чувства. Танна не смогла промолчать, ведомая отчаянным желанием спасти жизнь своего несостоявшегося возлюбленного. Ведь если бы ей это удалось, вполне возможно…

А он велел убираться. Прочь. Вместе со всеми ее глупостями. И повторил свои слова ровно столько раз, сколько было необходимо, чтобы понять: это приказ, не подлежащий обсуждению. Более того, это последняя воля умирающего, врученная для воплощения самому достойному из наследников.

По городу Танна летела как на крыльях, впрочем не забывая прятаться в густой тени, подальше от факелов и припозднившихся прохожих.

Он все-таки доверял ей! Доверял до последней минуты! От осознания такой сладостной новости хотелось танцевать посреди главной площади, а не бежать сломя голову, сворачивая из одного переулка в другой. Оказанная честь была поистине велика, и многие на месте Танны струсили бы, смалодушничали, спасая только свою собственную жизнь, а она…

О, она справится со всеми трудностями! Нужно только улучить момент, чтобы безопасно выбраться из города вместе с пленницей. Впрочем, сейчас, когда бальгерия разгромлена, охранять границы будет некому. Наверное, Катрала и вовсе вскоре начнет праздновать гибель черномундирников, а веселящиеся люди неосмотрительны и благодушны.

На тихий стук дверного кольца открыла Сона, одна из последних отпрысков любвеобильного Кроволивца Горге, невзрачная и безвольная девица, годная лишь на то, чтобы присматривать за старым домом и его жителями. Когда-то тут сияли огни, гремела музыка и буйствовали пиры… Когда-то во времена владычествования демонов. Потом единовластным хозяином всего имущества прежних хозяев Катралы стал верховный бальга, не любивший шум и веселье.

Вот и эта часть города, лишившаяся своего сердца, опустела, стала унылой и заброшенной — такой, где очень удобно прятать от чужих глаз любые сокровища.

— Вы так поздно, госпожа… Что-то случилось?

— Ничего. Иди спать, милая. У меня есть кое-какие дела.

Девушка послушно вернулась в свою комнату, а Танна направилась вверх по лестнице, намеренно сдерживая шаг, чтобы хоть немного успокоить дыхание, ведь тюремщику не пристало появляться перед пленником в растрепанных чувствах.

Ступенька.

Вторая.

В доме спрятано некоторое количество золота. Его бы не хватило на долгую безбедную жизнь, но главное сейчас — найти подходящих людей, за не слишком большую плату достигающих любой цели. Как только удастся собрать такую команду, о деньгах можно будет больше не беспокоиться, достаточно лишь подобраться поближе к очередному демону и немного пригрозить. Сначала разоблачением. Потом смертью.

Еще ступенька.

Это будет длинный путь, возможно, ни разу не удастся остановиться и передохнуть, но Танна не думала сейчас о будущем. Есть цель, есть средство ее достижения и есть последняя воля того, дороже которого для женщины не было на свете. Разве нужно что-то еще?

Еще шаг.

Помощница бальги не отдавала себе отчет в том, что уже почти забыла всю прошлую жизнь, ослепленная светом грядущей. Где-то далеко позади остался даже Иакин Навалено, мгновенно превратившийся из живого человека в некий символ, в знамя, развевающееся сейчас над головой Танны.