Четвертое Правило Волшебника, или Храм Ветров (др. изд.) - Гудкайнд Терри

Появилась Бердина. Она шла, не отрывая глаз от раскрытого дневника. Казалось, она полностью поглощена чтением и ничего вокруг не замечает. Кэлен пришлось ее остановить, иначе она бы наткнулась на Ричарда.

— Мать-Исповедница, магистр Рал, — поклонился Тристан.

— Кто вы такой? — спросил Ричард.

— Тристан Башкар, министр Джары, магистр Рал. Боюсь, мы не были официально представлены.

В серых глазах Ричарда мелькнули живые искорки.

— И вы решили капитулировать, министр Башкар?

Тристан, думая, что сейчас их официально представят друг другу, был готов снова поклониться и не ожидал, что Ричард задаст этот вопрос. Он кашлянул и выпрямился. Его лицо озарила улыбка.

— Магистр Рал, я ценю ваше терпение. Мать-Исповедница любезно даровала мне две недели, чтобы узнать решение звезд.

Голос Ричарда снова налился силой.

— Вы рискуете, что ваш народ увидит мечи, а не звезды, министр Башкар!

Тристан расстегнул плащ. Уголком глаза Кэлен заметила, что эйджил Кары прыгнул ей в руку. Тристан этого не видел. Глядя Ричарду в глаза, он небрежно уперся рукой в бок, показав таким образом кинжал на поясе. Райна тоже схватила эйджил.

— Магистр Рал, как я уже объяснил Матери-Исповеднице, наш народ с нетерпением ждет дня, когда с великой радостью вольется в Д’Харианскую империю.

— Д’Харианскую империю?

— Тристан, — вмешалась Кэлен, — мы сейчас очень заняты. Мы с вами это уже обсудили, и вы получили свои две недели. А теперь не будете ли вы любезны отойти?

Тристан отбросил со лба волосы и посмотрел на Кэлен своими блестящими карими глазами.

— Тогда я перейду сразу к делу. До меня дошли слухи, что в Эйдиндриле эпидемия.

К Ричарду внезапно вернулся его обычный хищный взгляд.

— Это не просто слухи. Это правда.

— Как велика опасность?

Рука Ричарда легла на рукоять меча.

— Если вы присоединитесь к Ордену, министр, то пожалеете, что на вас не обрушилась эта эпидемия, когда на вас обрушусь я.

Кэлен редко доводилось видеть, чтобы двое мужчин в одно мгновение так возненавидели друг друга. Она понимала, что Ричард измотан и, мягко говоря, не в том настроении, чтобы ему бросал вызов лощеный аристократ вроде Тристана. А еще Джара имела представителя в Совете, и он приговорил Кэлен к смерти. Хотя не Тристан голосовал тогда за смертный приговор, но это был советник из Джары. Ричард убил его.

Но Кэлен не понимала, почему Тристан с первого взгляда невзлюбил Ричарда — разве что потому, что тот требовал капитуляции. Пожалуй, вполне достаточная причина. На его месте она чувствовала бы то же самое.

Кэлен уже была готова к тому, что мужчины схватятся за оружие, но тут между ними встал Дрефан.

— Я — Дрефан Рал, верховный жрец Рауг’Мосс. У меня есть некоторый опыт борьбы с эпидемиями. Советую вам оставаться в вашей комнате и избегать контактов с посторонними. Особенно с проститутками. Кроме того, вам следует высыпаться и есть здоровую пищу. Это поможет вашему организму устоять перед болезнью. Я объясню прислуге дворца, как укреплять себя против болезни. Если хотите, вы тоже можете прийти и послушать.

Тристан с серьезным видом выслушал Дрефана и с поклоном поблагодарил его за совет.

— Что ж, я ценю правду, магистр Рал. Человек не столь великий, как вы, попытался бы обмануть меня, приуменьшив серьезность проблемы. Теперь мне понятно, почему вы так заняты. Я удаляюсь, чтобы вы могли позаботиться о вашем народе.

Бердина топталась возле Ричарда, который гневно смотрел вслед уходящему Тристану. Она непрерывно бормотала себе под нос слова на древнед’харианском, и Кэлен сомневалась, что Бердина вообще слышала хоть что-нибудь из разговора.

— Магистр Рал, мне нужно с вами поговорить, — пробурчала Бердина.

Ричард положил руку ей на плечо и попросил подождать.

— Дрефан, Надина, — спросил он, — у кого-нибудь из вас есть средство от головной боли? Очень сильной?

— У меня есть кое-какие травы, Ричард, — предложила Надина.

— У меня есть кое-что получше. — Дрефан подошел к Ричарду. — Это лекарство называется сон. Может, припоминаешь, тебе когда-то случалось его принимать?

— Дрефан, я знаю, что не спал какое-то время, но…

— Много ночей и дней. — Дрефан воздел палец. — Если ты попытаешься обмануть организм всякими там снадобьями, то окажешь себе дурную услугу. Головная боль вернется и будет еще сильнее, чем прежде. Ты разрушишь свою ауру. А от этого ничего хорошего не будет ни тебе, ни всем остальным.