Две твердыни - Толкиен Джон Рональд Руэл

Конь, предложенный Леголасу, был меньше и казался норовистым и нервным. Его звали Эрод. Леголас попросил рохирримов снять седло и уздечку.

— Мне это не нужно, — сказал он и легко вскочил на коня.

Ко всеобщему удивлению, Эрод не только позволил Леголасу оседлать себя, но покорно выполнял все, что эльф ему нашептывал. Благородные животные слушаются эльфов. Когда рядом с Леголасом на коня подсадили Гимли, гном крепко прижался к другу, чувствуя себя, вероятно, так же неуверенно, как недавно Сэм Гэмджи в лодке.

— Счастливого пути, да найдете вы, что ищете! — пожелал Эомер. — Поскорее возвращайтесь, и пусть наши мечи засверкают в едином строю!

— Я вернусь! — ответил Арагорн.

— Я тоже, — пообещал Гимли. — Мы с тобой не кончили разговор о Владычице Галадриэли. Я должен вернуться, чтобы научить тебя учтивости.

— Посмотрим, кто кого научит, — сказал Эомер. — Ты — еще одно чудо, но я уже не удивляюсь, что гном хочет любящим топором вбить мне в голову уважение к красавице! Будь здоров и возвращайся!

Так они расстались. Быстрыми, как ветер, были кони из роханских табунов.

Когда через некоторое время Гимли оглянулся, эоред Эомера уже был едва заметен на горизонте. Арагорн не оглядывался. Он внимательно вглядывался в дорогу, пытаясь найти какие-нибудь знаки на земле, и ехал, почти положив голову на шею Хасуфа. Вскоре они уже мчались по берегу Реки Энтов и увидели другую вытоптанную полосу, шедшую со стороны Нагорной Пустоши. По-видимому, именно о ней говорил Эомер.

Арагорн сошел с коня, внимательно рассмотрел тропу, потом снова вскочил в седло и отъехал немного в сторону на восток, стараясь не затоптать следы. Там он еще раз соскочил на землю, внимательно осмотрел тропу и несколько шагов прошел по ней.

— Немного я узнал, — обратился он к друзьям. — На главной дороге следы орков затоптаны конскими копытами. Отсюда банда двигалась вдоль реки. Следы на восточной тропе сохранились лучше. Но нет ни одного следа назад, к Андуину. Надо было ехать медленнее, чтобы точно убедиться, что следы нигде не отходят в сторону. Когда орки подошли сюда, они, наверное, уже знали, что за ними погоня, и могли отделаться от пленных или спрятать их так, чтобы противник не увидел.

Тем временем погода начала портиться. С Пустоши сползлись низкие серые тучи, затянули небо и закрыли клонившееся к закату солнце. Лесистые склоны Фангорна приближались и становились темнее.

Никаких следов, ведущих в сторону дороги, путники не видели, только наткнулись на несколько отдельных трупов орков, которых смерть настигла при попытке убежать, — у всех из спины или из горла торчали стрелы с серебристым оперением.

Наконец, когда уже совсем стемнело, друзья доехали до края Леса и на открытой поляне между первыми деревьями увидели большое кострище — пепел был еще горячий и дымился. Поодаль в кучу были свалены шлемы, побитые щиты, сломанные мечи, копья, луки, стрелы, дротики и прочее оружие и доспехи, превратившиеся в хлам. Посреди поляны торчала вздетая на кол голова огромного гоблина; на треснутом шлеме можно было еще различить белый герб. В некотором отдалении, там, где река выходила из лесу, поднимался свежий курган, обложенный дерном. В него было воткнуто пятнадцать копий.

Пока совсем не стемнело, Арагорн и его друзья тщательно осмотрели почву по всей поляне и вокруг нее, но наступила ночь, а они не обнаружили никаких следов Мерри и Пипина.

— Ничего не удалось ни узнать, ни сделать, — хмуро пробормотал Гимли. — От самого Тол-Брандира одни загадки, но эта труднее всех предыдущих. Я думаю, что сожженные кости хоббитов смешались с пеплом орков. Горькой новостью это будет для Фродо, если он сам доживет до того времени, когда сможет об этом узнать. Больно будет и старому хоббиту, который ждет в Райвенделе. Элронд так не хотел, чтобы мы брали в Поход этих ребят!

— Но Гэндальф был за то, чтобы их взять, — возразил Леголас.

— Гэндальф сам решил идти, а погиб первым, — ответил Гимли. — Дар предвидения не помог ему.

— Гэндальф не искал безопасности ни для себя, ни для остальных, — сказал Арагорн. — Есть дела, от которых нельзя уклоняться, важно начать, даже если конец неведом. И нам отсюда пока уходить не следует, тем более что все равно придется ждать рассвета.

На ночлег они расположились подальше от места, где был бой, под раскидистым деревом, напоминавшим каштан. На нем еще сохранились высохшие прошлогодние листья, крупные, бурые, похожие на сморщенные ладони с длинными растопыренными пальцами. Листья тоскливо шелестели от ночного ветра.