Две твердыни - Толкиен Джон Рональд Руэл

— Значит, Ортханк никто не охраняет? — спросил Гэндальф.

— А вода зачем? Ее хватит, — ответил Мерри. — И в охране Шустряк, с ним еще пара энтов. Не все столбы здесь вбиты Саруманом. Если я не ошибаюсь, Шустряк стоит под башней-скалой, недалеко от ступеней.

— Да-да, я вижу там высокого серого энта, — сказал Леголас. — У него руки опущены, и стоит он, не двигаясь.

— Уже полдень прошел, а мы еще крошки во рту не держали, — сказал Гэндальф. — Но я хотел бы как можно скорее поговорить с Древесником. Он тебе для меня никаких поручений не оставил? Или за бутылками и тарелками у вас все из головы вылетело?

— Оставил, оставил, — ответил Мерри. — Я вам собирался все сразу сказать, но меня засыпали другими вопросами. Он просил передать вам, что если Повелитель Рохана и Гэндальф соизволят проехаться к северной стене, они застанут там Древесника, который будет рад их приветствовать. Добавлю от себя, что там они найдут готовый обед и наилучшие закуски и угощения, специально разысканные и подобранные вашими покорными слугами, — с поклоном закончил хоббит.

Гэндальф расхохотался.

— С этого надо было начинать! — воскликнул он. — Ну что, Король Феоден, хочешь поехать со мной на свидание с Древесником? Озеро придется объехать, но это не очень далеко. От Древесника ты узнаешь много интересного, ибо он и есть Фангорн, старейший и достойнейший из энтов, и из его уст ты услышишь язык самых древних существ, живущих на земле.

— Я поеду с тобой, — ответил Феоден. — До свидания, хоббиты! Я хотел бы увидеть вас в своем доме! Там мы сядем поудобнее, и вы мне расскажете все, что захотите, о своих предках хоть от сотворения мира, о старом Тобольде и его зелье! До свидания!

Хоббиты низко поклонились.

— Вот он какой, Король Рохана! — шепнул Пипин на ухо другу. — Симпатичный старичок, очень вежливый.

Глава девятая. ЧТО МОЖНО ВЫЛОВИТЬ ПОСЛЕ КРУШЕНИЯ

Гэндальф с Королем и свитой поехали на восток, в обход озера и разрушенных стен Исенгарда, а Арагорн, Гимли и Леголас остались на развалинах Ворот. Эрода и Хасуфа отпустили попастись, а сами сели рядом с хоббитами.

— Ну вот, — сказал Арагорн, — охота кончилась, мы с вами встретились, да еще в таком месте, куда никто из нас не собирался.

— А пока большие вожди пошли обсуждать большие дела, — произнес Леголас, — мы, скромные охотники, хотели бы получить ответ на свои скромные вопросы. По вашим следам мы дошли до самого леса, но что с вами было дальше, узнать не успели.

— Мы также многое хотели бы о вас узнать, — ответил Мерри. — Кое-что нам рассказали, но старый энт Древесник сам мало знает о всех событиях.

— Давайте по порядку, — сказал Леголас. — Поскольку это мы за вами гонялись, сначала пусть будет ваш рассказ.

— Сначала, но не сейчас, — заметил Гимли. — Предлагаю: все разговоры — после обеда. У меня разбита голова, а время уже послеполуденное. Слушайте, разбойники, я бы вам все простил, если бы вы поделились с нами добычей, о которой что-то тут говорили. Едой и питьем частично оплатите свои долги.

— Будет тебе и еда и питье, — сказал Пин. — Ты предпочитаешь, чтобы мы тебе подали обед сюда, или будешь обедать с удобствами, в Сарумановой Караульне, вон там, за Воротами? Нам пришлось перекусить под открытым небом, чтобы глаз не спускать с дороги.

— Так вот почему вы смотрели на нее одним глазом! — сказал Гимли. — А насчет караульни — ноги моей не будет ни в одном орчьем доме, и я не притронусь ни к чему, что было у них в лапах!

— Никто такого от тебя не требует, — сказал Мерри. — Думаешь, нам они не опротивели на всю жизнь? В Исенгарде кроме них были другие племена. Саруман сохранил разум, оркам не доверял, для охраны Ворот держал людей, выбирал, наверное, самых преданных. Им оказывали милости и давали хорошее содержание.

— И трубочное зелье тоже? — спросил Гимли.

— Не думаю! — рассмеялся Мерри. — Трубочное зелье — это совсем другая история, ее ты услышишь после обеда.

— Ну так пошли обедать! — заявил гном.

Вся компания во главе с хоббитами прошла под арку и поднялась по лестнице в обширную комнату. Против входа была другая дверь, маленькая, под боковой стеной стоял длинный стол, в стене был очаг. Комната, вырубленная в камне, раньше, наверное, была темной, потому что выходила окнами в туннель, но сейчас свет падал прямо в окно. В очаге горело полено.