Второе правило волшебника, или Камень Слёз - Гудкайнд Терри

— Нет вообще-то, но я думал...

— А хочешь, — снова перебила Кэлен, — я сама тебе расскажу, как все произойдет, командир? Слушай. Когда ты пошлешь своих людей, чтобы окружить врагов, они сделают вид, что уступили, и немного отойдут назад, когда же ваши люди продвинутся вперед, они сами окружат вас с флангов. Этот прием называется «орехоколка», а кто будет играть роль ореха, ты, думаю, уже угадал. А после этого они начнут наступать на вашу «наковальню», они будут рваться вперед, как охотничьи псы, почуявшие запах крови. И после уничтожения вашего «молота» их уже ничто не удержит. У них достаточно опыта, и они хорошо знают свое дело. Их «клин» отрежет копьеносцев от меченосцев, которые должны их поддерживать.

Вражеская тяжелая кавалерия обрушится на ваших лучников и сметет их. Вы будете храбро сражаться, но у них окажется численное превосходство раз в двадцать, ведь вы намерены пожертвовать частью ваших сил ради «молота», а все, кому достанется роль «молота», обречены на гибель. Чтобы сражаться с превосходящими силами, надо уничтожать их по частям, постепенно. Вы же собираетесь поступить совсем наоборот. Вы сами хотите разделиться на два отряда, чтобы им было легче вас уничтожить.

— Ты еще нас не знаешь, — не хотел уступать командир. — Мы еще себя покажем! Мы — не какие-то там молокососы.

— Все мальчишки, которыми ты сейчас командуешь, погибнут, — спокойно сказала Кэлен. — А ты видел, как это бывает? Это совсем не так, как умирает старик в своей постели. Вас будут протыкать пиками, рубить на куски мечами, вспарывать животы. Ты увидишь лица своих друзей, искаженные ужасом, увидишь, как они захлебываются кровью. Раненые будут тщетно взывать о помощи, а враги будут топтать их, колоть и рубить, но не добьют, чтобы они дольше мучились. Тех же, кто сдастся в плен, потом казнят, а ваши враги при этом будут петь и плясать, торжествуя победу.

Райан наконец поднял голову. Два его помощника стояли, не поднимая глаз.

— Ты говоришь совсем, как принц Гарольд, Мать-Исповедница. Он не раз говорил нам подобные вещи.

— Принц Гарольд — искусный полководец.

— И все же я не изменю решение, — сказал Райан. — В нашем положении ничего лучше, чем «молот и наковальня», не придумаешь. Мы должны добиться успеха, у нас просто нет другого выхода.

Чандален наклонился к Кэлен и сказал на своем языке:

— Мать-Исповедница, эти люди ищут смерти. Надо держаться от них подальше, чтобы их глупость нас не погубила. Они умрут все до единого.

— Он сказал, что завтра вы все умрете, — сообщила Кэлен командиру, стараясь говорить потише.

Райан смерил Чандалена пренебрежительным взглядом.

— Что он понимает в военном деле, этот дикарь?

— Дикарь?! — переспросила Кэлен. — Он очень умный человек и говорит на двух языках — на своем и на нашем. — Командир Райан поперхнулся. — И он участвовал во многих битвах, — продолжала Кэлен. — Он не раз убивал врагов. А скольких убил ты, Бредли?

— Э-э... ни одного. — Он посмотрел на своих помощников. — Я сожалею. Я вовсе не хотел никого обидеть. Но все же и мы кое-что смыслим в военном деле.

— А что вы знаете о войне, ребята? — тихо спросила Кэлен.

— Мы все добровольцы. Я служу уже три года, и тут у нас почти все служат хотя бы по году. Нас учил сражаться сам принц Гарольд, а он сражаться умеет. Мы несколько раз побеждали в учебных боях. В этот поход нас послали, чтобы мы прошли последнее испытание. До этого мы провели в полевых условиях около месяца. Мы молоды, но это не значит, будто мы не умеем воевать. Мы — сильные, закаленные воины.

Чандален засмеялся:

— Вы — закаленные? Но вы путешествуете, как женщины. То есть как некоторые женщины, — поправился он, перехватив недовольный взгляд Кэлен. — Вы ездите в повозках. А это делает вас изнеженными. Завтра вы погибнете.

Кэлен повернулась к Райану и его помощникам и сказала:

— Мой друг ошибается. Вы не погибнете завтра.

Лицо командира прояснилось.

— Значит, ты веришь в нас?

Она покачала головой:

— Вы не погибнете завтра потому, что я вам этого не позволю. Я отправлю вас назад, к вашим главным силам. Это приказ, командир. Я сама отправляюсь в Эйдиндрил, чтобы решить все эти дела. Я остановлю это войско убийц.

Капитан Райан помрачнел:

— Нам не давали приказа возвращаться. Мы проводили учения, когда в Эбиниссии случилось все это. Теперь мы преследуем тех, кто это учинил, и не намерены отступать.

— Защитников Эбиниссии было в несколько раз больше, чем вас, — возразила Кэлен. — Но они были разгромлены теми, за кем вы гонитесь.

— Это мы знаем. Погибшие были нашими учителями, нашими товарищами. Среди них были друзья, братья и отцы наших ребят. — Капитан Райан старался говорить спокойно, но ему это давалось с трудом. — Мы должны были быть там, вместе с ними, сражаться плечом к плечу.

Кэлен повернулась к ним спиной. Закрыв глаза, она стала растирать виски, чтобы избавиться от головной боли. С тоской думала она о том, что эти ребята завтра отправятся на верную смерть, погибнут, как их товарищи, родные и близкие, защищавшие родной город. И вновь Мать-Исповедница вспомнила лица тех.

Повернувшись к молодому командиру, Кэлен посмотрела ему в глаза. Кажется, она уже видела его прежде.

— Это ведь ты, — прошептала она. — Ты закрывал двери во дворце. Двери, которые вели в покои придворных дам королевы.

Капитан кивнул, на глазах заблестели слезы, губы задрожали.

— Почему они так поступили с нашим народом?

— Цель вражеских военачальников — заставить противника делать глупости, — тихо ответила Кэлен. — Надо, чтобы противник был или слишком запуган, или слишком разозлен и не мог трезво мыслить. Они сделали это, чтобы вас запугать, но это не главное, а главное — разозлить и заставить делать глупости, которые вас и приведут к гибели.

— Мы преследуем именно тех, кто сделал все это с нашим городом, — сказал командир. — У нас не было приказа возвращаться. Теперь наше задание преследовать их.

— Это и есть та глупость, которой от вас добиваются враги, — возразила Кэлен. — Вы выполните другой приказ. Вы не должны вступать в бой с этим войском.

— Мать-Исповедница, я воин, и я поклялся служить моей родине и Срединным Землям. Я не так долго живу на свете, но до сих пор у меня не было и мысли о том, чтобы не подчиниться моим командирам, моей королеве или Матери- Исповеднице. Но в этом случае я не могу подчиниться твоему приказу. Если пожелаешь, можешь применить ко мне свою власть, но иначе тебе не добиться выполнения приказа.

Тут в разговор вступил его помощник Слоан:

— А потом тебе придется применять свою власть и ко мне, потому что я займу его место и поведу наших в бой.