Четвертое Правило Волшебника, или Храм Ветров - Гудкайнд Терри

— Он не хочет, чтобы они были у Джеганя. Он говорит, что они очень опасны в его руках.

— Они все опасны, — заметила Верна.

— Позвольте мне об этом беспокоиться, — сказала Кларисса и, взяв со стола «Двенадцать Слов», поставила ее на полку. — Натану только нужно было узнать, какие есть здесь. Теперь мы можем уезжать.

Верна схватила ее за руку.

— У меня здесь две подруги. Мы должны взять их с собой. Вы сказали, что у вас есть карета. Мы можем уехать все.

— Кто? — спросил Уолш.

— Жанет и Амелия.

Уолш понимающе кивнул. Кларисса покосилась на дверь.

— Но Натан сказал…

— Если они присягнут… магистру Ралу, то смогут убежать. — Верна коснулась кольца в губе Клариссы. — Вы не знаете, что они делают с женщинами. Вы видели лицо Амелии?

— Я знаю, что они делают, — прошептала Кларисса, вспомнив Ренвольд. — Они поклянутся?

— Конечно. А ты бы не поклялась, чтобы сбежать отсюда?

Кларисса сглотнула.

— Я сделала бы все, что угодно.

— Тогда поспешите, — сказал Уолш. — Места в карете хватит, а вот времени у нас мало.

Верна кивнула и выскочила за дверь.

Кларисса сняла с шеи золотой медальон и открыла его. Уоррен, нахмурившись, смотрел, как она снимает с нижней полки книгу и кладет его в образовавшуюся щель. Она аккуратно подтолкнула медальон к самой стене и поставила книгу назад.

— Что вы делаете? — спросил Уоррен.

— То, что Натан хотел, чтобы я сделала.

Верна ворвалась в комнату, держа за руки двух сияющих женщин. Одну из них Кларисса узнала — сестра Амелия.

— Они дали клятву, — задыхаясь, проговорила Верна. — Они верны магистру Ралу. Давайте убираться отсюда.

— Самое время, — сказал Уолш и улыбнулся Верне. Кларисса подумала, что они, похоже, давно знают друг друга.

Они побежали назад через крепость. В сырых коридорах воняло гнилью. Свернув за угол, Кларисса увидела женщину в прозрачной одежде. Она несла поднос с двумя мисками.

Заметив их, особенно Уолша, женщина торопливо отступила к стене.

Кларисса остановилась.

— Мэнди? — не веря своим глазам, прошептала Кларисса. — Мэнди Перлин, это ты?

Мэнди подняла голову.

— Да, госпожа?

— Мэнди, это я, Кларисса. Из Ренвольда.

Мэнди уставилась на дорогое платье Клариссы, на ее драгоценности, на ее завитые волосы. Глаза у нее стали круглыми.

— Кларисса, это правда ты?

— Да.

— Я тебя не узнала… Ты стала совсем другая. Ты выглядишь так… — Казалось, она поняла что-то. — Тебя тоже схватили тогда, в Ренвольде? Я вижу кольцо.

— Нет, меня не схватили.

Глаза Мэнди наполнились слезами.

— О добрые духи! Я так рада, что тебя не схватили тогда. Это было так…

Кларисса обняла ее. Она всегда ненавидела Мэнди за ее насмешки и злой язык, но сейчас сочувствовала ей.

— Мэнди, мы должны идти. Ты хочешь пойти с нами?

Верна схватила Клариссу за руку.

— Ты что?

Кларисса впилась взглядом в Верну.

— Я приехала сюда, чтобы спасти вас. Я разрешила вам взять с собой ваших подруг. Я тоже хочу увезти отсюда свою подругу.

Верна вздохнула и отпустила ее.

— Конечно.

— Подруга? — не веря своим ушам, переспросила Мэнди.

— Да, — сказала Кларисса. — Я могу вызволить тебя отсюда.

— Ты спасешь меня? В конце концов, иногда я… — Рыдая, Мэнди бросилась на шею Клариссе. — О да! О, Кларисса, пожалуйста! О, Кларисса, пожалуйста, возьми меня с собой!

Кларисса отстранила ее.

— Тогда слушай внимательно. Другой возможности у тебя не будет. Мой хозяин владеет магией, которая может защитить твой разум от сноходца. Но ты должна принести ему присягу. Ты должна поклясться ему в верности.

Мэнди упала на колени и схватила Клариссу за подол.

— Да, я клянусь.

— Тогда повторяй за мной, и пусть слова идут от самого сердца.

Мэнди, рыдая, проговорила за Клариссой слова посвящения, и Верна помогла ей подняться.

Кларисса всегда боялась Мэнди, боялась ее насмешек. Сколько раз она перебегала улицу, втянув голову в плечи, а вслед ей несся издевательский голос Мэнди.

— Быстрее, — сказал Уолш. — Натан велел нам не задерживаться.

У ворот Уолш раздраженно сказал стражнику, что полномочный представитель любит женщин и просил привезти еще парочку. Стражник ничуть не удивился, а только окинул сальным взглядом женщин в прозрачной одежде и многозначительно хлопнул Уолша по спине.

Места в карете хватило всем. У Клариссы был только один запасной плащ — для Верны, — но под сиденьем нашлись одеяла, и все женщины смогли прикрыть наготу. Уолш забрался на козлы к Боллесдуну, и карета тронулась.

Мэнди плакала на плече у Клариссы и осыпала ее благодарностями. Кларисса утешала ее, но в глубине души ей было приятно, что они с Мэнди как бы поменялись ролями. А все благодаря Натану. Он сделал Клариссу другой, переменил всю ее жизнь.

Когда они проезжали по лагерю, карету трижды останавливали для досмотра, но все обошлось благополучно, и, когда огни костров остались позади, Кларисса вздохнула с облегчением.

Боллесдун повернул карету на север и поехал вдоль берега. Внезапно небо позади осветилось багровой вспышкой, и до них донесся низкий грохот взрыва. Уолш, вися почти вверх тормашками, сунул голову в окошко кареты:

— Отличная работа, Кларисса!

Кларисса усмехнулась. Боллесдун на козлах тоже кричал что-то восторженное. Верна зажгла на ладони волшебный огонь и наклонилась к Клариссе.

— Работа? Что вы там сделали?

Кларисса ласково поглаживала черную книгу у себя на коленях.

— Натан послал меня за этой книгой, но не хотел оставлять Джеганю другие. Он сказал, что эти пророчества очень опасны, тем более что Верна и особенно Уоррен могут помочь Джеганю понять их значение. Натан велел мне уничтожить оставшиеся книги.

— Я поняла, — сказала Верна. — Нам повезло, что мы согласились поклясться в верности… магистру Ралу.

Кларисса кивнула.

— Если бы вы отказались, я все равно открыла бы медальон. Натан сказал, что, если бы вы помогли Джеганю понять эти пророчества, мог бы погибнуть весь мир.

Верна и Уоррен переглянулись.

— Я уже перестал надеяться, — медленно сказал Уоррен, — но, кажется, мне все-таки повезло. Теперь я встречу истинного пророка и буду учиться владеть своим даром.

Верна поникла.

— Из огня да в полымя. Не могу поверить, что я поклялась в верности этому чокнутому старику.

Кларисса наклонилась вперед.

— Натан не старик.

Верна засмеялась резким смехом.

— Ты ничего не понимаешь, дитя.

— И он не чокнутый. Натан самый добрый, самый замечательный, самый благородный мужчина из всех, кого я встречала!