Четвертое Правило Волшебника, или Храм Ветров - Гудкайнд Терри

Уоррен пошатнулся, и Верна едва успела его подхватить. Подбежала Жанет и закинула себе на плечо его другую руку.

— Ты уверен? — шепотом спросила Верна Уолша. — Здесь? Натан хотел, чтобы мы встретились с ним в Хагенском лесу?

— Да, — кивнул Уолш, а Кларисса добавила:

— Он сказал мне именно это название.

Верна раздраженно вздохнула. Вполне в духе Натана заставить их войти в Хагенский лес. Ричард, правда, очистил его от мрисвизов, но все равно это место было ей не по душе.

Черные ветви тянулись к ним, словно скрюченные руки мертвецов, корни хватали их за ноги. В сыром воздухе пахло гнилью. Верна никогда не заходила так глубоко в Хагенский лес — и у нее были для этого серьезные основания.

— Как ты, Уоррен? — прошептала она.

— Прекрасно, — пробормотал он сдавленным голосом.

— Уже скоро, Уоррен. Еще немного потерпи, и все закончится. Натан поможет тебе.

— Натан… — повторил он, задыхаясь. — Нужно его предупредить…

Они наткнулись на какие-то древние развалины, поросшие мхом. Обломки стены валялись в траве, словно белые кости; Верна увидела ряд разрушенных колон, напоминающих ребра скелета чудовища.

Сквозь подлесок пробился свет, и скоро Уолш и Боллесдун вывели их к костру. Огонь горел в очаге, на скорую руку сложенном на каменных плитах бывшего пола. За костром Верна увидала какую-то круглую стену, напоминающую широкий колодец. Она не знала, что это за место и чем были раньше эти развалины, но это неудивительно: в Хагенский лес обычные люди старались не забредать.

Натан, одетый как богатый дворянин, поднялся им навстречу. Вид у него был грозный, особенно без Рада-Хань вокруг шеи.

Он усмехнулся; Уолш и Боллесдун громко захохотали и радостно принялись хлопать друг друга по спине.

Кларисса бросилась к Натану и крепко обняла его. Потом она гордо протянула ему книгу. Натан взял ее и улыбнулся Клариссе улыбкой, предназначенной только ей. Кларисса сияла. Верна закатила глаза.

— Верна! — воскликнул Натан, увидев ее. — Рад, что ты отважилась это сделать.

— Очень приятно видеть вас, магистр Рал.

— Не хмурься, Верна, у тебя будут морщины. — Он обвел взглядом остальных. — Итак, Жанет, ты тоже к нам присоединилась. — Он слегка приподнял бровь. — И Амелия. — Он повернулся к женщине, стоящей чуть в стороне. — А это кто у нас здесь?

Кларисса поманила Мэнди, и та, сжимая у горла плащ, робко вышла вперед.

— Натан, это моя подруга Мэнди. Из Ренвольда.

Мэнди преклонила колено.

— Магистр Рал, моя жизнь принадлежит вам.

— Ренвольд… — Бровь Натана снова чуть дернулась, когда он бросил быстрый взгляд на Клариссу. — Итак, ты рада, что убежала от Джеганя, Мэнди?

— Я в долгу у вас и Клариссы, — сказала Мэнди, поднявшись. — Она самая храбрая женщина, которую я когда-либо видела.

Кларисса хихикнула и прижалась к Натану.

— Ерунда. Я так благодарна добрым духам за то, что они послали тебя мне навстречу, а то бы я никогда даже не узнала, что ты там.

Натан снова посмотрел на Верну:

— А это кто? Юный Уоррен, я полагаю?

Верна изо всех сил постаралась сохранить на лице дружелюбное выражение.

— Натан…

— Магистр Рал. — Он на мгновение нахмурился. — Впрочем, мы старые друзья, Верна. Для тебя я по-прежнему Натан, как и для всех старых друзей.

Верна покусала губы.

— Натан, — снова начала она, — ты прав; это Уоррен. Ты можешь ему помочь? Он только начинает постигать свой дар. Я сняла с него Рада-Хань раньше времени, и ничего больше не защищает его от дара. У него жуткие головные боли. Натан, он очень плох. Я пойду за тобой куда угодно, если ты поможешь ему.

— Помогу ему?

— Пожалуйста, Натан. Я умоляю тебя.

— Довольно, Верна. Я и так с радостью помогу мальчику. — Он повел рукой. — Подведите его к огню.

Уоррен что-то промямлил, пытаясь проявить вежливость, но он был почти без сознания. Верна и Жанет подвели его к костру и встали рядом, поддерживая его, чтобы он не упал.

Натан поддернул штаны и сел на каменный пол, скрестив ноги. Рядом с собой он положил книгу. Он внимательно вглядывался в лицо Уоррена и хмурил брови. Потом взмахом руки он велел Верне и Жанет удалиться и с помощью волшебной сети сам стал удерживать Уоррена в вертикальном положении.

— Уоррен, — строгим голосом приказал Натан. Уоррен открыл глаза. — Протяни руки вперед.

Уоррен вытянул руки. Натан сделал то же самое, и их пальцы соприкоснулись. Пророки смотрели друг другу в глаза.

— Пусть твой Хань течет сквозь мои пальцы, — проговорил Натан. — Открой седьмые ворота. Все остальные закрой. Ты понимаешь, о чем я говорю?

— Да.

— Хороший мальчик. Тогда действуй. Если ты будешь мне помогать, мне будет проще.

Их окутало теплое золотистое сияние. Ночной воздух задрожал от магии этого света, но ни жара, ни пламени не было. Верна не могла понять, что делает Натан. Все это было ей незнакомо.

Натан всю жизнь был загадкой для сестер Света. Он казался Верне стариком, даже когда сама она была юной девушкой. Даже самые терпеливые сестры всегда считали его по крайней мере неуравновешенным.

Были во Дворце Пророков и такие, кто вообще не верил, что дар Натана не ограничивается одними пророчествами. Другие, наоборот, подозревали, хотя и не были в этом уверены, что он способен на большее, чем позволяет себе показать. А кое-кто так боялся его, что не решался подходить к его покоям, несмотря на то что на шее у Натана тогда был еще Рада-Хань. Верна же всегда считала Натана ходячим несчастьем.

Сейчас она смотрела, как этот вредный старый развратник пытается спасти жизнь человеку, которого она любит. Свет то угасал, то разгорался ярче, словно что-то забывал, уходя, и опять возвращался с полдороги.

Уолш и Боллесдун слонялись около круглой каменной стены позади костра, но остальные как завороженные смотрели на Натана и Уоррена. Верна понимала смысл его действий не больше, чем могла понять его Мэнди.

Верна слегка встревожилась, когда волшебники, соприкасаясь пальцами, поднялись в воздух на несколько дюймов, и успокоилась, только когда они снова опустились на землю.

Внезапно Натан хлопнул в ладоши.

— Все! — объявил он. — Это должно подействовать.

Верна не понимала, как этого могло быть достаточно, чтобы примирить Уоррена с его даром.

Уоррен, однако же, широко улыбался.

— Натан, это было изумительно. Голова сразу прошла. Я как будто заново родился. Такой ясности в мыслях у меня никогда не было.

Натан взял черную книгу.

— Мне тоже это понравилось, малыш. Этой стае сестер потребовалось триста лет, чтобы сделать для меня то, что сейчас сделал для тебя я. Правда, в то время они были куда тупее. — Он покосился на Верну. — Прости, аббатиса. Я не хотел никого обидеть.