Самый сердитый гном - Юрин Денис

– Кто еще в курсе плана маркиза? – на всякий случай задала вопрос Каталина.

– Не знаю, он скрытен, – простонал отец Патрик, с ужасом посматривая на острые клыки. – Правда, ходили к нему какие-то… Он с ними в винном погребе запирался и о чем-то шептался.

– О чем?

– Не знаю, – жалобно простонала жертва, почувствовав резкую боль в горле.

– О чем?! В жизни не поверю, чтобы такой пройдоха, как ты, не послал бы кого подслушать!

– Маршруты, маршруты они прорабатывали, как гномов пойти громить, чтобы толпа не просто по городу бегала, а…

– Что за люди к нему приходили, как выглядят?! – перебила отца Патрика Каталина.

– С виду сброд разбойничий, самый убогий, но… но сестра Анотия одного из них в городе видела, на Дворцовой площади. Он богато одет был, как рыцарь.

– В цветах, в чьих цветах был и был ли на нем герб какой?! – В цветах принца Генриха, – простонал священник за миг до того, как острый ноготь вампира распорол ему горло.

В голове Каталины появился план, опасный и рискованный, но способный вывести филанийских вампиров из-под смертельного удара. Не обращая внимания на все еще дрыгающее руками и ногами тело, Форквут покинула спальню священника, а через десять минут ночное небо озарило пламя пожара – это горела Миссия Единой Церкви.

Каталина окончила рассказ и опустила голову, покорно ожидая решения госпожи. Самбина не торопилась высказывать свое мнение и вдумчиво теребила кисть винограда. Время шло, напряжение росло, а желание Каталины сбежать усиливалось и усиливалось.

– Ты рассказала много интересного, твое умение добывать сведения достойно похвалы, но так и не ответила на мой вопрос: зачем ты подожгла церковь? – наконец-то произнесла Самбина, смотря на ученицу с непониманием и осуждением.

«Дура, какая же она дура! – разозлилась Форквут. – Немудрено, что клан слабеет и распадается, а Великая Ложа превратилась в регулярные посиделки немощных стариков, только и знающих, что болтать о традициях и абстрактной расстановке сил на эфемерной политической арене. Никакой конкретики, никаких реальных действий, одна болтовня! Мало того что сама превратилась в изнеженный придаток к софе, так еще и понять элементарных вещей без подсказки не может, все ей разжуй и в барский ротик положи! Дура, спесивая, обленившаяся дура! И я тоже хороша, давно пора было уйти, не пришлось бы сейчас перед графиней бисер метать!»

– Возможно, мое повествование было чересчур эмоциональным и немного сбивчивым, но позволь вкратце растолковать толкнувшие меня на такой ответственный шаг мотивы, – осторожно произнесла Каталина вслух, стараясь не задеть самолюбия хозяйки.

– Я жду. – Голос Самбины был по-прежнему невозмутим и певуч. – Но мне нужен ответ на конкретный вопрос, а не расплывчатые оправдания, прикрытые, несомненно, важными фактами. Назови причины, не растекайся мыслью!

– Во-первых, поджог Миссии спутал планы Норика – Форквут чуть не поддалась соблазну начать загибать пальцы перед туго соображавшей графиней. – Он был вынужден или совсем отказаться от своего коварного плана, или начать действовать преждевременно, то есть поспешно и неосмотрительно. Во-вторых, в его партии не стало одного игрока, скорее даже важного звена в цепочке последовательных действий. Индориане знают о нашем существовании, но никогда не осмелятся признаться в этом. Открыть глаза людям должна была независимая сторона, то есть Единая Церковь, на которую в итоге можно было и свалить появление вампиров на филанийских землях. Миссии теперь нет, а значит, тайна нашего существования останется еще на какое-то время нераскрытой. В-третьих, Норик планировал натравить горожан на эльфов, гномов и нас. Отсутствие Единой Церкви выбило козыри из его рук. Единственное, что он смог, – обвинить гномов в поджоге, то есть нам удалось вывести из-под удара кланы вампиров и филанийскую общину эльфов. В-четвертых, в дальнейшем нам будет намного проще строить деловые отношения с эльфами. Они лишились поддержки гномов, значит, будут искать новых союзников. В-пятых, о нашей акции непременно узнает Гильдия Магов. У ученой братии давние счеты с Единой Церковью, а значит, можно будет рассчитывать на их не то чтобы дружеские, но непоколебимо нейтральные отношения. И, наконец, шестая, последняя причина: некто Корвий, генерал-барон имперской разведки, никогда не простит Норику гибели лучшего из трех отрядов коломплиеров, преподобного отца Патрика и еще пары десятков его не самых плохих агентов.