Пентакль - Дяченко Марина и Сергей

Быстрый взгляд, брошенный в сторону Джульетты, наглядно свидетельствовал о том, что только присутствие дамы мешает ему перейти с химической терминологии на обще-употребительную.

– Может, поговорим с ним… с ними? – раздумчиво вымолвил Эскулап. – Если впасть в паранойю и допустить, что нас слышат…

– Но как поговорить? – начала было Джульетта, но тут Доцент отступил на шаг, запрокинул голову:

– Ну вы, козлы-ы-ы! Козлы драные-е-е! Какого хрена-а-а? Вам чего, яйца оторвать, мудозвоны, петухи проткнутые?!

Эхо мягкими прыжками обежало тупик, нехотя успокоилось.

Стихло.

– Ты так и лекции читаешь? – осведомился Аптекарь, доставая очередную сигарету. Доцент лишь невесело усмехнулся, Сэнсей же без особого оптимизма сообразил, что Рубикон пройден: начали орать.

Совсем худо!

– Давайте еще раз, – предложил он, невольно морщась. – Чего у нас нет, ясно. А что у нас есть? Смотрим… Двор где-то семь на семь…

– Меньше! – буркнул Аптекарь. – Снова сдвинулось.

– …Четыре бетонные стены, дверь с кирпичной кладкой. Что еще?

– Нэбо! – сообщил Доцент отчего-то с кавказским акцентом.

– И мы сами. – Джульетта обвела взглядом присутствующих. – Пятеро.

– Может, в этом и дело? – предположил Аптекарь, затягиваясь сигаретой. – В нас самих?

– В смысле за грехи? – подхватил Доцент не без странного удовольствия. – Озверелая банда подъездных – или все-таки сложная система мегаполиса, она же Вторая Природа, одушевленная согласно принципу гилозоизма, подкараулила пятерых отпетых грешников…

– Хотите поговорить об этом? – еще более странным тоном осведомился Эскулап, и Доцент, сглотнув, закашлялся.

– А если – правда? – негромко бросила Джульетта.

Странное дело – никто не возразил.

10

То, что со стенами творится неладное, первым заметил Эскулап. В очередной раз промерив шагами Тупик, он коснулся рукой бетонной поверхности, неуверенно оглянулся, словно подозревая пришествие очередной галлюцинации.

– Она уже не ровная! Стена!

После чего ощупыванием бетона занялись впятером. И не без результата. Стены заметно потеплели, а главное, начали очень медленно, но очень верно изгибаться, превращая квадрат Тупика в неровный овал. Это открытие, само по себе никак не ухудшавшее и без того пиковую ситуацию, почему-то расстроило всех окончательно. Кто-то застонал – негромко, но выразительно.

Сэнсей, закусив губу, поглядел в заметно уменьшившийся квадрат синего неба с беззаботными тучками, вздохнул. Квадрат исчез, превратившись в сдавленный с боков обод.

– И что делать будем? – вновь зайдясь в кашле, осведомился Доцент. – Это становится неинтересно.

– Думать! – отрубил Сэнсей, чувствуя, что беспощадная богиня Паника смотрит с небес. – Что мы еще не заметили? Быстро! Стены, дверь дурацкая, нас пятеро…

– Пятеро! – внезапно проговорила Джульетта. – Нас почему-то именно пятеро.

Эскулап поглядел сначала на нее, затем на каждого из присутствующих. Не иначе, решил пересчитать.

– Пятеро, – наконец согласился он.

– Займемся нумерологией? – Доцент, на время справившись с кашлем, прикуривал от зажигалки. – Эсхатологический смысл числа пять…

– Слова такие, – неодобрительно заметил Аптекарь, – не говори, а? Не надо!

– Надо! – Джульетта быстро взглянула в неровный синий обод неба, дернула подбородком. – Пятеро! Может, случайность. Но, может…

И она уставилась на свою ладонь с растопыренными пальцами.

– Раз-два-три-четыре-пять, – пробормотал Аптекарь, – вышел зайчик погулять…

– Пятак. – Эскулап вытащил из кармана монетку. – Пятнашки. Пятка. Пятачок…

– И Винни-Пух, – отрешенно заметил Сэнсей. – Еще есть идеи?

– Пентакль. – Доцент смачно затянулся.

– Чего?

– Пентакль. Пятиугольник. Магическая фигура, представляющая Бога или человека, четыре первоэлемента природы, пять чувств, пять ран, нанесенных Христу на кресте, а также пять точек человеческого тела с разбросанными в разные стороны конечностями. – Доцент, как мог, тут же проиллюстрировал этот тезис, разведя руки в стороны и широко раздвинув ноги. – Вот так. В моем исполнении недействителен, потому что связывается, как правило, с женским началом, с женской энергией… – И он выразительно посмотрел на Джульетту.

– Что? – спросила она без радости.

– Верховная жрица сама может принять позу пентакля, символизируя такой позой рождение и возрождение…