Игры Чёрта - Никитина Елена

— Так она вроде с твоим мужем. Или уже нет?

Я развернулась и уставилась на Алю, вытаращив глаза.

— Не смотри на меня так, вы вчера так орали, что эту историю и соседи уже знают.

— Да, прости.

Я задумчиво свела брови — в квартире совершенно точно кроме нас с Алей никого нет. Стоп-стоп. Демьяна тут не может быть, я же видела, как он… исчез. Громко сглотнув ком, образовавшийся в горле, я посмотрела на Алю.

— А ты здорово головой приложилась, — ухмыльнулась она, откидывая за спину длинные черные волосы. — Видок у тебя тот еще.

Может, я шла в ванну, поскользнулась, упала и, ударившись головой, отключилась. Если я хотя бы на несколько минут потеряла сознание, то все это могло померещиться. И Демьян не исчезал вовсе, а просто ушел из квартиры. А его одежда, вполне могла находиться в ванной. Так? Так.

— Черт! Мне из издательства звонили!

Я побежала за сумочкой, в спешке дернула замок и достала телефон. Но в принятых вызовах не было номера редакции…

С какого момента реальность сменилась бредом? Возможно, и Стас не приходил вовсе, и Демьяна не было.

Обхватив себя руками, я поежилась. Как психолог, я хорошо знала, что галлюцинации могут возникать на почве стресса и избытка нервного напряжения. И в таких случаях следует избавиться от причины. Все началось после драки в кухне. Нужно избавить себя от присутствия Кати, проще говоря — съехать с квартиры. Падение и удар тоже внесли свою лепту, но первоначальная причина — стресс. Нужно пройтись. Подумать. В идеале — съездить в интернет-кафе и найти телефон Моранны. Что за проклятая закономерность? Я опять превратилась в бомжа!

В сумке запищал мобильник.

— Здравствуй, милая, — раздался в трубке голос старушки. Я ее сразу узнала. Это Евдокия Николаевна, я оказывала ей помощь летом в «Социальной помощи». Бабушка страдала манией преследования, боялась выходить на улицу, уверенная, что там ее поджидает маньяк-насильник.

— Здравствуйте, Евдокия Николаевна, рада вас слышать. Как ваши дела?

— Спасибо тебе, милая. Я уже месяц сама хожу в магазин, купила карточку в бассейн, плавать буду.

— Очень хорошо, — похвалила я. — Тревожное чувство продолжает возникать?

— Нет, милая, почти нет.

И это сдвиг. Старушка безвылазно сидела дома пять лет, и даже самостоятельные походы в магазин, а уж тем более бассейн — большой сдвиг!

— Дочка, я ведь замуж собралась. Приходи завтра ко мне домой, посидим, чайку попьем, я тебя с кавалером своим познакомлю.

— Обязательно приду, Евдокия Николаевна.

— Георгий нездешний, он к сыну погостить приехал, а сам живет заграницей, в Риге. У него там дом и баня пристроена. Уезжаю я, дочка. Ты же знаешь, нет у меня ни детей, ни близких, одна я была на целом свете. Поэтому квартиру свою я на тебя переписала.

— Как переписала? — удивилась я.

— Завещание оформила. Вот завтра придешь ко мне, я тебе копию отдам. Я уезжаю второго сентября, уже билеты куплены. А ты, моя милая с наследством останешься.

— Евдокия Николаевна, спасибо конечно, но не стоило…

— Стоило. Ты мне как дочь стала, — в трубке послышался всхлип. — Буду ждать тебя завтра.

Раздались гудки.

Я недоуменно сдвинула брови, пытаясь понять, настораживает меня эта новость или радует. У каждого человека есть свой кусочек счастья, был он и у меня. Но теперь, когда у меня его отняли — эта квартира, свалившаяся на голову именно в тот момент, когда мне негде жить, когда я чудом избежала смерти, я сочла хорошим знаком, ключом, открывающим дверь в новую жизнь.

Неожиданно я поняла, что кроме Стаса в моей судьбе может быть отведено место и для моих собственных желаний и радостей и от этих мыслей совершенно запуталась и уже не знала, кто я — часть Стаса или гурман, смакующий жизнь, жадно поглощающий все, что она может предложить.

— Тебя подвезти? — спросила Алька, ухарски подернув бровями.

— Нет, спасибо. Мне нужно пройтись.

Я побежала в комнату, схватила джинсы… А ведь собиралась марафет наводить, а вместо этого наспех натягиваю джинсы, достаю из тумбочки голубую блузку-жатку, лишь потому, что она и без глажки выглядит вполне прилично.

— Все вы спешите жить! — нравоучительно сказала Аля, заглядывая в мою комнату. — Зачем? Рано или поздно все мы окажемся в одном месте. На кладбище.

С перепуга я выронила блузку, а соседка лучезарно улыбнулась, упиваясь произведенным эффектом.