Игры Чёрта - Никитина Елена

Так же проворно, как совсем недавно неожиданная радость меня окатило беспокойство. Пророчества странным образом воплощаются в реальность. В мою жизнь врывается успех. Не втекает медленно и плавно, а именно врывается, как ураган, как шторм.

Задумчиво покусывая губу, я ввела в поисковой строке слово «Навь».

Большой Энциклопедический Словарь открыл мне умопомрачительную информацию. Навь — в восточнославянской мифологии дух смерти, а также мертвец или область нечисти. То, чего в реальном мире не может быть, существует в потустороннем мире «без форм». Это лешие, русалки, черти, одним словом, это мир НАВаждений.

А вот староверы трактовали понятие Нави несколько иначе. Мир непознанный и непонятный. Там ложится первый отпечаток предстоящих поступков, там хранится «колея, оставляемая колесницами жизни».

В стремлении меняться, в мыслях, мечтах и даже снах берет свое начало влияние Нави. Когда человек чего-то добивается, и мечты становятся реальностью тем, что уже ЯВляется реальным, стабилизируется Явью в ее извечной склонности к неизменности и постоянству.

Навь и Явь разделяет река Смородина, через которую перекинут Калинов Мост.

Получив изрядную дозу противоречивой информации, я, щелкнув клавишей мыши, закрыла окно. Если бы все это реально случилось, я, вероятнее всего, сошла бы с ума. Мир, где не действуют банальные законы физики, и вода течет над головой, а ты идешь по мосту, перекинутому через звездный свод. И время замирает, исчезает все, теряет смысл то, что еще вчера его имело. И ты не знаешь, что будет там, но понимаешь — то, что было здесь — мизер, капля в море. Потому что все, скрытое по другую сторону моста — взрывает мысли, наполняет тебя: то страхом, то ликованием, то трепетом. И в этой вакханалии эмоций проступает явное безумие.

Можно заставить себя думать, что все приснившееся мне накануне — игра подсознания. Вероятнее всего, я слышала где-то о мире Нави раньше, и этой ночью подсознание выдало давно забытую информацию. И это вовсе не значит, что нужно выискивать связь между сном и реальностью.

Распечатав договор, я поставила подпись и отправилась на почту.

* * *

Погода в тот день не радовала. Изнуряющий зной сменил резкий пронизывающий ветер. Даже для вечера температура казалась нереально низкой, градусов семнадцать — не больше. Хорошо, что блузка с длинным рукавом. До ближайшей остановки пятнадцать минут ходьбы. Дрожа от холода, я быстро шагала по извилистой дороге, когда знакомая «Мазда» поравнялась со мной.

Стекло окна беззвучно поползло вниз, являя на свет божий мрачное лицо моей соседки.

— Подвезти?

— Да! — нетерпеливо выпалила я, вытирая слезящиеся от ветра глаза.

— Садись, — она кивнула на пассажирское сиденье.

Торопливо запрыгнув в теплый салон машины, я захлопнула дверь, и принялась растирать окоченевшие руки. Тихо заурчал мотор и шикарная «Мазда» плавно поехала по дороге.

За окном уныло потянулись серые дорожки, тоскливо сверкали фонари, с трудом проталкивая свет сквозь марево сырости. Единственные яркие пятна в этом обилии блеклости — разноцветные зонтики, под которыми прятались от дождя прохожие. Только чтобы вытеснить из головы мысли о собственном безумии я внимательно рассматривала их.

Быстрей бы покончить с этой историей, я надеялась, что Моранна согласится вернуть мне деньги, хотя бы часть. Я посмотрела на Алю, уставившуюся в лобовое стекло. Интересно, зачем она себя уродует таким макияжем. Если ее хорошенько умыть, то она даже будет хорошенькой.

— В магазин заскочим?

— Угу, — ответила я, и мы направились к универмагу, что находился недалеко от нашего дома.

Мы въехали в битком набитую стоянку, долго кружились по ней, пока не обнаружили свободное место.

Сразу за входной дверью универмага, вдоль стены, красовались различные киоски с сотовыми телефонами, дешевой парфюмерией, бижутерией и всякой другой дребеденью. Быстро миновав красочный ряд, я взяла тележку и покатила ее мимо касс.

Стоя перед стеллажами с чаем и кофе, я нашла ромашковый чай с корицей и кинула упаковку в тележку.

— Любишь ромашку? — удивленно хмыкнула Аля.

— Я?

Если быть до конца откровенной, то не очень. Но у Стаса начальная стадия гипертонии, поэтому я еще в прошлом году вычеркнула кофе и черный чай из списка нужных продуктов. Тогда мы скупили в «Чайном доме» все возможные сорта зеленого и травяного чая. И Стасу больше понравился ромашковый. С корицей.