Кто там во тьме? - Сандему Маргит

– Я прекрасно тебя понимаю. – Он погладил ее по голове свободной рукой. – Да и живешь ты в нашем времени от силы две-три недели. Так что ж ты хочешь!

– Спасибо. Спасибо за понимание, – растроганно произнесла Тиили.

Марко крепче обнял девушку, привлек ее к себе:

– Тиили… Ты вспоминаешь хоть иногда о том, что произошло в красноватой дымке? Ну, в общем, между нами.

– Всегда, – шепнула она.

– Думаешь… мы сможем… ну, как-нибудь потом… повторить? Только по-настоящему. Как люди, которые любят друг друга.

Она глотнула:

– Я бы не имела ничего против.

– И я тоже. Видишь ли, Тиили… Мне кажется, я полюбил тебя. Ты знаешь, я много езжу. И в поездках мне надо думать об очень серьезных мировых проблемах… Но как-то так получается, что я думаю только об одном: как бы поскорее вернуться домой, к тебе.

– А я все жду когда же ты приедешь. Все дни – одно сплошное ожидание, – Тиили смотрела на Марко.

Марко очень бережно поцеловал девушку. «Не торопи ее. Да и сам хорошо подумай», – убеждал он себя.

Увидев глаза Тиили, парень понял, что девушка полностью в его власти. Но не сейчас… Так много дел, работы… Приходится сдерживать себя. Пока он не будет прочно стоять на ногах, нечего и думать о женщинах.

– У нас с тобой все будет хорошо, – растерянно произнес он. Я сделаю все, чтобы тебе было хорошо. Дороже тебя для меня нет во всем мире.

Девушка прижалась головой к щеке Марко так, словно искала утешения.

Интересно, чем это занимается Марко во время своих поездок? Надо сказать, что этот вопрос всех очень интересовал. Знали, что он встречается со многими людьми и ведет долгие разговоры. Иногда о нем писали в газетах. Его называли мистическим послом, получавшим аудиенции у шейхов и министров, у высших должностных лиц. Однако прессе так и не удалось узнать, о чем именно идет речь во время таких встреч. На всем лежала печать тайны. Единственное, о чем газеты знали совершенно точно, так это о том, что дата рождения этого величественного человека никому неизвестна. Может, он вообще никогда не появлялся на свет Божий? Ау, Голливуд!

Марко об этом как-то не задумывался. Он вел довольно странные разговоры о религии с главами государств. Он появлялся как в западных, так и восточных странах, живя в вечном движении. Невероятно, но он успевал все.

Журналисты рвали от отчаяния волосы. Кто он на самом деле, что ему нужно? Почему ему открыт доступ к самым могущественным людям – главам государств и высшему духовенству? Впрочем, как раз в этом не было ничего удивительного. К Марко вернулись все сверхъестественные способности, и ему не составляло никакого труда заставить людей поверить ему. Он побывал на аудиенции у всех: королей, премьер-министров, кардиналов, архиепископов, имамов, буддистов и других представителей религиозных верхов. И все они благоговейно хранили тайну. Пока не наступит время.

Марко гипнотизировал людей, и ни один из них не проговорился.

Дома он тоже помалкивал, никому не рассказывал о своих делах. Впрочем, никто из Рода Людей Люда не задавал ему вопросов. На самом деле они просто не хотели ничего знать. Они очень любили Марко, обожествляли его. И их очень заботило его будущее.

Тува находилась в подавленном состоянии. Она никак не могла дождаться Иванова дня, когда все, наконец, прояснится окончательно. Она готова была к любому результату – как к хорошему, так и к плохому. Только бы, наконец, перестало ныть в груди.

Дома, у своей матери Кристы, Натаниель проспал трое суток. Вернее, он не спал, а был без сознания. Раны на руке воспалилась, инфекция распространилась по всему телу, вызвав высокую температуру.

Первое, что он увидел, открыв глаза, была сидящая у края постели Эллен. Он прикрыл глаза.

– Здравствуй, – прохрипел он.

– Доброе утро! Знаешь, мне сейчас вспомнилась Англия – помнишь, ты лежал в каменном склепе, и только в постели стал пробуждаться к жизни?! Твоя мать ушла по делам, но завтрак готов. Будешь есть?

В ответ Натаниель только застонал.

– Надо же, а я думала ты голоден. Последний раз ты ел несколько дней назад, – напористо продолжала она.

– Да, но… только не сейчас. Потом. Я… Мне так плохо!

– Охотно верю. За эти дни нам пришлось поволноваться.

Натаниель повернул голову:

– Что ты читаешь? Эллен отложила книгу: