Элрик из Мелнибонэ - Муркок Майкл

Наконец он опустился в кресло у окна, из которого открывался вид на весь город. По небу все еще бежали беспокойные облака, но теперь сквозь них пробивалась луна, похожая на желтый глаз какого-то полумертвого зверя. Казалось, она смотрела на него с какой-то торжествующей иронией, словно радуясь поражению его совести. Элрик уронил голову на руки.

Пришло время, и слуги сообщили ему, что придворные уже собираются на праздничный пир. Он позволил слугам одеть себя в желтое парадное одеяние и водрузить ему на голову корону, после чего вернулся в тронный зал, где его встретили громкими приветствиями, гораздо более сердечными, чем все, что ему доводилось слышать прежде. Приняв приветствия, он сел на Рубиновый трон и бросил взгляд на столы, которыми теперь был заставлен зал. Перед ним тоже поставили стол и два дополнительных сиденья – для Дивима Твара и Симорил, которые должны сесть рядом с ним. Но Дивима Твара и Симорил еще не было, не привели и предателя Валгарика. А где же Йиркун? Они уже должны были находиться в центре зала – Валгарик в цепях, и Йиркун рядом с ним за столом. Здесь уже был доктор Остряк – он разогревал свою жаровню, на которой стояли сковородки, проверял и подтачивал ножи. В зале стоял возбужденный шум – придворные ожидали потехи. Уже принесли еду, хотя никто не мог к ней притронуться, пока не начнет есть император.

Элрик дал знак командиру своей стражи.

– Принцесса Симорил и господин Дивим Твар еще не прибыли в башню?

– Нет, мой господин.

Симорил опаздывала редко, а Дивим Твар – никогда. Элрик нахмурился. Может быть, они не были в восторге от предстоящего развлечения?

– А что узники?

– За ними послали, мой господин.

Доктор Остряк поднял нетерпеливый взгляд – его тонкие губы растянулись в предвкушении предстоящего развлечения.

И тут поверх гула голосов, стоявшего в зале, Элрик услышал звук. Это было что-то вроде стона, разносившегося по всей башне. Он наклонил голову и прислушался.

Двери тронного зала распахнулись, и появился Дивим Твар. Он тяжело дышал и был весь в крови. Одежда его была разорвана, на теле зияли раны. А следом за ним в зал ворвался туман – бурлящий туман темно-пурпурного и ядовитого синего цвета; этот-то туман и издавал стоны.

Элрик вскочил с трона и, отшвырнув в сторону стол, бросился по ступеням к своему другу. Стенающий туман пробирался в тронный зал глубже, словно пытаясь добраться до Дивима Твара.

Элрик обнял друга.

– Дивим Твар! Что это за колдовство?

На лице Дивима Твара застыло выражение ужаса, губы его словно свело судорогой; наконец он произнес:

– Это колдовство Йиркуна. Он вызвал стонущий туман, чтобы тот помог ему бежать. Я попытался преследовать Йиркуна за городом, но туман поглотил меня, и я потерял разум. Я шел в башню к Йиркуну, чтобы доставить его сюда вместе с Валгариком, но колдовство уже совершилось.

– А Симорил? Где она?

– Он забрал ее, Элрик. Она с ним. С ним также Валгарик и еще сотня воинов, которые тайно оставались преданы ему.

– Значит, мы должны снарядить за ним погоню. Мы скоро схватим его.

– Против стонущего тумана мы бессильны. Он наступает.

Туман и в самом деле начал обволакивать их. Элрик попытался рассеять его, размахивая руками, но он собрался вокруг него плотной массой. Печальный стон наполнял уши Элрика, а жуткие цвета слепили ему глаза. Он попытался прорваться сквозь туман, но тот окружал его со всех сторон. И теперь ему показалось, что за стонами он слышит слова: «Элрик слаб. Элрик глуп. Элрик должен умереть!»

– Прекрати! – крикнул он.

Он столкнулся с кем-то и упал на колени. Он начал отползать в сторону, отчаянно пытаясь вырваться из тумана. Теперь в тумане стали вырисовываться лица – страшные лица, ничего ужаснее он в жизни не видел, даже в своих ночных кошмарах.

– Симорил! – закричал он. – Симорил!

И одно из этих лиц стало лицом Симорил – Симорил, которая насмехалась и издевалась над ним, потом ее лицо начало постепенно стареть, и наконец он увидел грязную старуху, а потом – череп с лоскутами полусгнившей плоти. Он закрыл глаза, но этот образ не исчез.

«Симорил! – шептали голоса. – Симорил!»

Отчаяние овладевало Элриком, и он слабел от этого. Он позвал Дивима Твара, но услышал только насмешливое эхо – такое же отозвалось ему, когда он назвал имя Симорил. Он сомкнул уста, закрыл глаза и, продолжая ползти, попытался освободиться от стонущего тумана. Но прежде чем стоны сделались всхлипами, а всхлипы стали слабыми отзвуками, прошли, казалось, часы. Элрик попытался подняться и открыл глаза, чтобы увидеть, как рассеивается туман, но его ноги подогнулись, и он рухнул на первую из ступенек, ведущих к Рубиновому трону. Он еще раз не последовал совету Симорил, как поступить с ее братом, и ей снова грозила опасность. последняя мысль Элрика была проста: