Принц драконов - Роун Мелани

Вот потому-то десять «Гонцов Солнца» из свиты невесты уныло смотрели на широкую гладь Фаолейна и глотали слезы. Камигвен натянула поводья и уставилась на бурно несущийся поток.

— Этого я не ожидала, — заявила она.

— Подумаешь, есть о чем говорить! Какая-то жалкая речушка! — засмеялся Оствель.

— Жалкая?

— Мы сделали крюк в тысячу мер, чтобы переправиться в самом узком месте,

— напомнил он. Сьонед вздохнула.

— Делать нечего. Иначе я прибуду в Стронгхолд позже назначенного срока.

Когда Оствель засмеялся еще раз, Ками чуть не заплакала.

— Ох, перестань! Ты не знаешь, что такое смотреть на эту реку и предвкушать смертельные муки!

— А ты не знаешь, что такое плыть под парусом в Кирст-Изель, когда солнце в зените, ветер дует в спину, паруса надуты, палуба покачивается под ногами и…

— Оствель, пожалуйста! — взмолилась Сьонед. Оствель подмигнул ей.

— Что ж, значит, ты едешь в самую подходящую для тебя страну, — поддразнил он, сунул поводья Ками и соскользнул с лошади. — На, подержи, пока я договорюсь с паромщиком о плате за перевоз!

Камигвен еще раз боязливо посмотрела на реку и пробормотала:

— Почему они до сих пор не построили мост?

— Это было бы слишком просто, — еще раз вздохнув, ответила Сьонед. — Оствель говорит, что сначала переправит нас, а потом вернется за вещами. Очень любезно с его стороны дать нам время оправиться.

— Неужели мне еще раз придется испытать этот ужас на обратном пути? — простонала Ками. — Уж лучше я навсегда останусь с тобой в Пустыне! Ты только погляди на этот хлипкий паром!

— Ну, на вид он не такой уж хлипкий, — возразила Сьонед. Девушка пыталась говорить уверенно, но на самом деле сильно трусила. Она спешилась, желая как можно дольше чувствовать под ногами надежную, твердую землю, и помогла Меату выcтроить гуськом ждавших переправы лошадей.

Когда Оствель вернулся с паромщиком, Ками спросила старика:

— Почему здесь нет моста?

— Моста, леди? Какой здесь может быть мост? — Он гордо указал на реку. — Каждую весну она раздувается, как стельная олениха, и вода доходит до стен моего дома! Мой дед однажды осенью построил здесь мост, который продержался до самой весны. А весной леди Река разгневалась и смыла его — с моим дедом впридачу.

— Ох… — пробормотала Ками, глядя на обманчиво гладкую поверхность воды.

— Ну, кажется, сейчас она не такая сердитая, — добавила девушка.

— Видите рябь на самой середине? — Старик ткнул пальцем в переливавшуюся на солнце пенную струю. — Течение там быстрее, чем самые чистокровные из лошадей, которых разводит лорд Радзина. Несколько лет назад я переправлял его светлость, и он сам сказал это!

Сьонед так и подмывало расспросить старика о лорде Чейнале, про которого она знала, что это зять принца, но девушка заставила себя прикусить язык: негоже будущей принцессе выслушивать сплетни…

— Ничего не бойтесь, леди, — жизнерадостно заявил паромщик. — Матушка назвала меня Эльдсконом, а поскольку все добрые люди дают своим детям имена, которые на старом языке что-то значат, мое имя как нельзя лучше подходит к моему ремеслу, поскольку означает оно «спокойный перевоз». И именно это я вам обещаю, — хвастливо закончил он.

— О Богиня, надеюсь, что так оно и будет… — прошептала Камигвен.

Паром был достаточно велик, чтобы вместить двенадцать стреноженных лошадей, которых привязали к ограждению; огромные древесные стволы были перевиты цепями толщиной в запястье. Но стоило Сьонед поставить ногу на ровную деревянную палубу, как у нее свело внутренности и защипало глаза. Это были первые симптомы обычной для фарадимов реакции на воду. Она с трудом проглотила слюну. А ведь все только начиналось: паром покачивался на мелководье, где не чувствовалось никакого течения. Напомнив себе о необходимости сохранять достоинство, девушка поклялась, что выдержит все с каменным лицом и ни за что не отдаст реке свой завтрак.

Трудно было сказать, кто смотрел на воду с большим трепетом — лошади или «Гонцы Солнца». Паром двинулся вперед вдоль двух огромных канатов, намертво закрепленных на противоположном берегу. Оствель не спускал глаз с лошадей, а Эльдскон — с тяжелых железных колец, сквозь которые были пропущены канаты. Для переправы использовалась мощь самой реки: с этой целью канаты были перекинуты под углом к течению. Тех, кто путешествовал с востока на запад, переправлял другой паром, устроенный точно так же. Благоразумная Сьонед тщательно изучила его устройство и пришла к выводу, что система надежна. Однако стоило волне ударить в борт парома, как девушка поняла, что доверила свою жизнь нескольким бревнам, расшатанному ограждению и паре неизвестно из чего сплетенных веревок. Это наблюдение не оказало благотворного действия на ее желудок.