Самый сердитый гном - Юрин Денис

Наемник был высок, не очень широк в плечах, но жилист и вынослив. Вместо стальных доспехов тело Мортаса плотно облегала легкая кожаная броня, обшитая маленькими коричневыми пластинами, чешуей дракона. На вид знаменитому драконоборцу было около пятидесяти лет, но уродливые, рваные шрамы от когтей, идущие по всему лицу и рассекающие даже горло, набавляли к его возрасту добрый десяток лет и делали похожим на старого бездомного кота, не знавшего в жизни ничего, кроме лазанья по помойкам и драк. Коротко подстриженные седые волосы и угловатые скулы завершали портрет типичного представителя «Гильдии наемных клинков», или как чаще всего называли в народе людей старой как мир профессии – «рыцарей кинжала и удавки».

Лоранто был богат, он мог нанять десятки, нет, сотни головорезов, создать из них целую армию и отправить ее на завоевание какого-нибудь маленького королевства. Но Мортас был уникален, герцогу был нужен только он.

– А я думал, ты побоишься показать мне лицо, – усмехнулся Лоранто и жестом указал наемнику на стоящее возле камина кресло. – Вроде бы у людей твоей профессии есть по этому поводу определенные предрассудки.

– Одни дураки пишут правила, а другие их придерживаются, – прохрипел в ответ Мортас, оставаясь неподвижно стоять посреди кабинета и осторожно положив кисть левой руки на широкую гарду абордажной сабли. – Привычка, не обращайте внимания, ваша светлость, – пояснил свой странный поступок наемник, увидев выражение недоумения и недовольства на перекосившемся лице герцога.

– Меня предупреждали, что ты большой оригинал, – хмыкнул казначей, наливая себе вина в украшенный изумрудами золотой кубок. – Не боишься, что кто-нибудь из твоих работодателей…

– Нет, – резко оборвал слова герцога Мортас, – среди моих клиентов нет лиц, уставших от жизни.

– Это угроза?! – воскликнул Лоранто, придавая своему лощеному лицу пожилого аристократа самое суровое выражение.

– Констатация факта, – надменно усмехнулся в ответ Мортас. – Можете позвать охрану и проверить, но я предлагаю оставить в стороне детские шалости и перейти к делу, тем более что ваши люди искали меня несколько месяцев явно по другому поводу.

– Ты прав, – согласился Лоранто, вернувшись к кубку с вином, и флегматично продолжил: – У меня к тебе действительно важное дело, ради которого я даже прощаю твою неслыханную дерзость. Выполнишь поручение, будешь купаться в золоте. Если провалишь или донесешь на меня, то я не пожалею ни денег, ни сил… – Лицо герцога вновь стало суровым, а его голос был на удивление тих и спокоен. – Тебя поймают, разрежут на мелкие части и будут торговать ими как сувенирами на всех базарных площадях Империи и прилегающих королевств!

Видимо, высокопоставленный столичный чиновник был не первым, кто расписывал наемнику «радужные» перспективы его будущих мучений. Эффектная речь казначея не привела к желаемому результату. Мортас лишь усмехнулся краешком губ, едва слышно хмыкнул и невозмутимо произнес:

– Понял, перейдем к делу!

– Открой шкатулку на столе, – скорее попросил, чем приказал Лоранто, решив изменить тактику поведения.

Герцог понял, что его пронзительный взгляд из-под нахмуренных бровей и угрозы не воспринимаются всерьез, выглядят пошло и банально, как бурчание пьяного таможенника или отборная брань базарной торговки. «Слишком много времени провожу при дворе, отрываюсь от действительности. Со свободолюбивыми, закаленными в боях наемниками надо обращаться по-другому, чем с обычным сбродом, – размышлял про себя Лоранто. – То, что ввергает обывателей в пучину страха и заставляет раболепно выполнять приказы, у этой породы людей вызывает лишь приступы истеричного смеха. А Мортас молодец, выдержка хоть куда!»

Наемник подошел к заваленному бумагами столу и неторопливо открыл стоявшую на самом краю шкатулку. Внутри оказалось всего четыре предмета: три маленьких портрета и кошелек, туго набитый деньгами. К чему слова и сложные объяснения, когда вещи говорят сами за себя.

– Не пойдет, – спокойно произнес Мортас, положив портреты обратно в шкатулку и закрыв крышку. – Сложная работа, тройное убийство высокопоставленных особ, а в кошельке не более тысячи сонитов. За эти деньги я готов заткнуть рот слишком разговорчивой любовнице, а о серьезном деле и речи быть не может.

– Ты не понял, – прошептал герцог, поднимаясь с кресла и подходя вплотную к наемнику. – Это не вся сумма и даже не аванс, а компенсация накладных расходов…