Сафари для победителей - Каменистый Артем

— Сейчас до углей дойдет дело, и нажарим мясца. Кстати, Лал, ты говорил, что эта подушка с ногами стырила у кого-то винтовку? Можно взглянуть?

— Пожалуйста, — солдат из-за своего «гнезда» достал длинную винтовку, протянул омру.

Тот, умело поработав затвором, выщелкнул патроны, заглянул в ствол, довольно осклабился:

— Новенькая пятизарядка — их лучшим стрелковым полкам выдают и драгунам. Почистить только не мешает — ствол грязноват. Эй, хомяк! А ну подойди сюда! Что у тебя за патроны в лентах? Да не трусись ты — я тебя не съем. Наверное… О! Медные — винтовочные; и со шляпкой понизу! Они к такой винтовке подходят как раз, а вот к старым однозарядкам, из тех что со стволом шестигранным, не получается пристроить. Удачно — можно пару десятков оленей настрелять и отожраться до округления! Да шучу я старик — не хочется мне тут долго отдыхать. Нам ведь еще надо идти за твоим золотом, пока ему кто-нибудь другой ноги не приделал.

— Всем стоять! Не шевелиться или буду стрелять! — неожиданно донеслось из кустов, в которых раттак занимался охотой на коз, а поймал омра.

Ххот, направив в сторону невидимого противника винтовку (разряженную), тут же ответил:

— И мы тоже будем стрелять!

— Я сказал всем стоять! И оружие положи! Тибби — взорви их, если не послушаются!

Хомяк, состроив нехорошую гримасу, полез за гранатой. Неизвестно, чем бы все это закончилось, если б не крик Лала:

— Стойте все! Амид — не стреляй! Это хорошие люди — свои!

— Все равно пусть опустит свое оружие!

— Это донис вернулся — не целься в него из винтовки!

Омр нехотя повиновался, а из кустов выбрался офицер: высокий черноволосый юноша с резкими чертами лица, настороженно-внимательным и одновременно усталым взглядом — такой частенько бывает даже у очень молодых людей, если они долгое время не вылезают из опасных переделок. Из формы на нем остались лишь штаны — вместо куртки разведчика он таскал домотканую рвань. В руках донис сжимал натянутый лук, из-за правого плеча выглядывали хвостовики десятка стрел. Кроме лука и ножа на поясе другого оружия не наблюдалось.

— Да ты собирался нас из дедушкиного лука перестрелять? — искренне удивился омр. — Я готов поверить, что разведчикам не выдают мушкеты, но вот арбалеты-то давать обязаны.

— Мне так удобнее, — произнес офицер и, перебравшись через речушку, ловко прыгая по камням, представился: — Меня зовут Амидис Зарак — я донис специального разведывательного отряда армии Черного Юга. А вы кто такие и откуда здесь появились?

Ответил мальчик, причем омр на его своеволие не отреагировал — видимо смирился:

— Мы просто люди — пришли сверху.

— Вы самые странные люди, каких здесь только можно вообразить, — устало заметил солдат и уточнил: — Так вы прошли через перевал?

— Да, но вам туда идти не стоит — очень опасно. Мы там под лавину попали — еле выбрались.

— Еще пару дней назад я хотел подняться, а теперь… Лал — все кончено… война проиграна. Я узнал это от жителей, когда спустился в долину.

— Я тоже об этом знаю — эти люди все рассказали. Амид — и что же мы теперь будем делать?

Омр, вновь завозившись у костра, предложил:

— Для начала поужинаем нашим мясом и всем тем, что принес этот лучник.

* * *

Лучник разносолов не принес — удел Скрамсон нищий край, и жители его неизбалованны изысканной пищей. Гречишные лепешки, кочан капусты, несколько морковок и редек, десяток вареных яиц — этого и двоим на день едва хватит, так что мясо пришлось очень кстати. Офицер, будто оправдываясь, пояснил, что много еды тащить не стал по простой причине — завтра собирался отсюда уходить. Он договорился с местными жителями оставить у них раненого, и они должны были к полудню подняться по тропе с повозкой. Амиду надо было соорудить волокушу и дотащить раненого до крестьян — они будут ждать чуть ниже укрытия: дальше телегу не затащить. На гостей донис не рассчитывал, потому и принес немного — чтобы едва на денек хватило.

Ужинали уже в темноте, рассевшись вокруг костра. Омр работал челюстями молча, старик, по своему обыкновению, почти ничего не ел и тоже болтовней не занимался, офицер с солдатом тихо переговаривались, обсуждая тему поражения и свои дальнейшие перспективы, гигантский хомяк с хрустом грыз морковки и редьки, а на него неотрывно смотрел заинтересованный мальчишка. Неудивительно — даже взрослый человек готов наблюдать за раттаками часами. При столь внушительных размерах они остались все теми же юркими и подвижными грызунами, но отяготились сорочьим пороком — обожали воровать бесполезные яркие вещицы, да еще и навешивали их на себя. Мальчик сбился со счета, разглядывая весь этот хлам. На пулеметных лентах, пояске и петельках, вшитых в ткань курточки, болталось множество самых неожиданных предметов. Крошечная небьющаяся чашечка для любителей наркотического матоса, несколько колокольчиков с оторванными язычками, жестяной клистир, бронзовая чернильница, серебряная вошебойка, кристалл горного хрусталя, латунная гильза от «гатлинга», ножны кинжала украшенные бисером, связка пуговиц, половинка медали коалиции, здоровенный ключ, формочка для отливки мушкетных пуль, гирька для базарных весов. Из одного кармана выглядывала маленькая книжица с неприличными картинками — такие частенько таскали солдаты коалиции, а второй раздулся от тыквенных семечек… Список можно было продолжать долго — как этот хомяк вообще может передвигаться с такой ношей? И стало понятно происхождение термина «хомячить» — человек, придумавший его, явно сталкивался с раттаками.