Draco Dormiens - Клэр Кассандра

Она была ошеломлена.

— Что? Почему ты просишь прощения?

— Это… — он показал на нее и на себя. — Ты и я. Все и так уже перемешалось. Я не хотел сделать хуже.

— Хуже? — Гермиона в шоке смотрела на него. — Ты считаешь, что целовать меня — плохо?

— Нет! Целовать тебя… было здорово, — тихо сказал Гарри. Затем он решительно выпрямился.

— Но я все равно не собираюсь делать это еще раз.

— Почему?

— Потому, — Гарри вытащил из кармана ножик и вертел его в руках. На лезвии все еще была кровь. — Это было бы неправильно.

— Неправильно? («Он что, чокнулся?») Драко был прав, — сказала она. — Ты спятил.

— Нет. Я много думал об этом, Гермиона. Не считай, что я просто…

— Ты не хочешь узнать, что я думаю? — взорвалась она.

— Хочу, — Гарри выглядел несчастным и отчаявшимся, но у Гермионы не осталось терпения, чтобы жалеть его. Она сделала два шага вперед и схватила его за рубашку.

— Скажи это.

Он отвел взгляд.

— Я не могу.

— Скажи это, Гарри.

Теперь он выглядел рассерженным и ужасно упрямым.

— Если ты просишь сказать, что я к тебе чувствую, то я не могу. Не могу и не скажу.

— Я уже спрашивала тебя, — напомнила Гермиона. — И никогда не спрошу опять. Все, Гарри, это твой последний шанс, понял?

— Я не могу, — повторил он.

— Хорошо, — она отпихнула его. Ножик упал на пол, Гермиона наклонилась, чтобы поднять его.

Когда она выпрямилась, Гарри смотрел на нее.

— Хорошо? — неверяще переспросил он.

— Да, — она подала ему нож. Он машинально взял его. — Хорошо. Шесть лет я думала, был ли ты предназначен для меня. А теперь я знаю, что нет.

Глаза Гарри расширились.

— Гермиона, я…

Но она уже шла прочь. Гарри постоял секунду, крепко сжимая нож, затем последовал за ней.

В облике собаки Сириус промчался по коридорам подземелья и проскользнул через люк.

Стараясь оставаться незамеченным, он крался к кабинету Люция. Большая удача, что в замке никого пусто, — думал он. Он не представлял, куда девались Люций и его Пожиратели Смерти, но поблизости их, похоже, не было.

Лапой он нажал на ручку двери кабинета Люция и забежал внутрь. То, что он там увидел, привело его в такой шок, что он вернулся в человеческое обличье и вскрикнул.

За письменным столом Люция сидела Нарцисса, очень бледная. Она держала в руках волшебную палочку Сириуса. Когда она увидела его, взгляд ее начал метаться по комнате.

— Сириус, — сказала она и трясущейся рукой протянула ему палочку. — Я знаю, ты пришел за этим. Бери скорее и уходи.

Он взял палочку. Он ужасно хотел прикоснуться к ее руке, но сдержался.

— Фехтовальный зал, — спросил он, — как мне добраться туда?

Она покачала головой.

— Просто уходи, Сириус.

— Нарцисса, мне нужно найти Гарри прежде, чем его найдет Темный Лорд. Понимаешь?

— Я понимаю, — ответила она. — Но Темный Лорд уже нашел его.

Драко не мог поверить в то, каким ужасным оказался Волдеморт. Он никогда не задумывался, какой он, просто представлял себе что-то вроде еще одного Пожирателя Смерти, ну, может, чуть выше или бледнее, — но все же человека. Глядя в кошачьи глаза и безносое лицо, Драко вдруг пожалел Гарри.

Постоянно видеть во сне эту рожу. Какой ужас.

Драко полагал, что должен бояться, однако страха не было — он сам не знал, почему.

Отчасти, полагал он, это потому, что на конце невидимой струны он еще чувствовал Гарри и Гермиону, идущих по коридорам, ищущих его, он ощущал их беспокойство. Это помогало не чувствовать себя одиноким, хотя он знал, что они не успеют добраться до него вовремя.

Драко посмотрел на своего отца, в глазах которого были беспокойство и надежда одновременно.

— Вы довольны, Господин?

— Да, — ответил Волдеморт. — Люций, вы с Пожирателями Смерти сделали все очень хорошо.

— Люций и Пожиратели Смерти, — сказал Драко, надеясь, что его голос не будет хриплым. — Прямо-таки название рок-группы.

Люций и Волдеморт уставились на него. Драко смотрел на них. Если ему придется умереть, он собирался сделать это, доставив им хоть пару неприятных минут. Последнее обычно ему удавалось.

Темный Лорд наклонился и положил руку на лоб Драко, прямо на шрам. Рука была ледяной.

— Мое прикосновение обжигает тебя? — вопросил он своим кошмарным голосом. — Тебе больно, Гарри Поттер?

— Нет, — ответил Драко. — Но щекотно до ужаса.

Стало ясно, что у Волдеморта не было чувства юмора. Он взглянул на Люция, который тупо таращился на него и пожимал плечами.

— Он лжет, — сказал Люций.

Волдеморт сузил кошачьи глаза.

— Да?

Он снял одну из перчаток. Рука под ней оказалась темно-красного, кирпичного цвета с длинными черными ногтями, с ладонью, испещренной глубокими шрамами, как от заживших порезов и ран.

— Возьми мою руку, Гарри Поттер, — приказал он, протягивая руку Драко. — ни за что, пока не намажете каким-нибудь лосьоном эти раны, — ответил Драко, — они выглядят отвратительно.

— Возьми мою руку!

Рука Волдеморта со скоростью змею скользнула к Драко, схватила его руку и сжала. Это была рука, которую Гарри порезал, и боль была сильной. На ощупь рука Темного Лорда была сухой, как кожа ящерицы. И пульса у него вообще не было.

Драко отдернул свою руку, как только смог.

Темный Лорд повернулся к Люцию с выражением лица, которое никак нельзя было назвать приятным.

— Это что — какая-то шутка, Люций?

— Я не… я не знаю, что вы имеет в виду, — начал заикаться Люций.

— Это, — Волдеморт презрительно махнул рукой на Драко. — Это не Гарри Поттер. Ты думал, этот маскарад одурачит меня? Меня, в чьих жилах течет кровь Гарри Поттера? Я не знаю, кто это — какой-нибудь Маггл, которого вы напоили Многосущным зельем?… Чего вы собирались добиться, Люций?

Лицо Люция Малфоя приобрело оттенок домашнего сыра.

— Не… Гарри… Поттер…? — булькнул он.

— Не притворяйся, что не знал, — рявкнул Волдеморт, но Люций был в слишком глубоком шоке, чтобы ответить. Он пялился на Драко. Драко помахал ему в ответ.

— Кто ты? — тихо спросил Люций. — Один из дружков Поттера?

— Едва ли, — ответил Драко.

— Есть очень простой способ разрешить вопрос, Люций. — Волдеморт вынул палочку и ткнул ее в шею Драко, причинив ему боль. — Заклихватем!

Секунду все было по-прежнему, и Драко был уверен, что заклинание не сработало.

Потом ощущение тающей кожи накатило на него, сопровождаясь болью, бегущей по нервам, как рой маленьких острых стрел. С него как будто сдирали кожу, кости плавились и трансформировались. Он согнулся пополам и упал на колени, еле дыша. Казалось, что он видит свое тело издалека, видит как оно меняется. И он увидел, как струна между ним и Гарри оборвалась, словно перегруженная леска. Образ Гарри, который он мог видеть, когда закрывал глаза, тоже растворился в темноте… — и он остался один.