Разбуженный дракон - Мазин Александр

– Попробуй вот этого, мой Санти! Ему почти сотня лет! – Ронзангтондамени наполнила бокал из розового хрусталя темно-красной густой влагой.

– Уже чувствую! – Юноша улыбнулся и добавил, чтобы сделать ей приятное: – Оно пахнет, как ночь любви!

«Он – со мной и не со мной!» – огорченно подумала Ронзангтондамени. Но истинные чувства не отразились на ее лице. Наоборот, она широко улыбнулась и пододвинула Санти фруктовый пирог, аккуратно нарезанный на тонкие ломтики.

– Ты вдоволь поразмышлял за эти три дня?

Санти угадал ее мысли, даже не прислушиваясь к ним. Впрочем, он никогда и не заглядывал в ее мысли – это недостойно!

– Да. А этой ночью, если позволишь, я хотел бы остаться с тобой, Ангнани! – ласково проговорил юноша, положив руку на ее кисть.

Щеки Ронзангтондамени вспыхнули, и она прижалась лицом к прохладной ладони Санти.

– Я счастлива! – прошептала она одними губами, глядя в зеленые глаза возлюбленного.

– Прости, мне часто приходится покидать тебя! – проговорил юноша.

– О! Не тревожь себя! – с жаром возразила женщина.– Я забываю обо всем, когда ты рядом!

«А когда – нет? – подумал Санти.– Будь ты не Женщиной Урнгура, а просто женщиной, что ты сказала бы тогда?»

Если бы Санти посмел заглянуть в мысли Ронзангтондамени, он понял бы, насколько Женщина Урнгура отличается от его фарангских подруг. А поняв, захотел бы, смог бы остаться с ней? Ведь то, что испытывал к Ангнани юноша, вряд ли можно было назвать любовью! И что остается от нежности, когда перед ней стоит не слабость, а Сила?

Ангнани была так близка к Санти все это время, что юноша привык к ней, как привыкают к собственному лицу. И у него было довольно дел, чтобы не искать зеркала.

– Я счастлива, мой Санти! – вновь прошептала женщина.

Синие глаза ее сияли ярче сапфиров диадемы.

Вошел слуга.

Женщина Гнона обернулась на звук раздвинувшейся завесы, и огонь любви в ее глазах сменился пламенем гнева.

– Я приказала не беспокоить нас! – Она все еще сжимала руку Санти, но уже отняла ее от своей щеки.

Слуга задрожал. Он готов был выскочить обратно, однако от страха совсем лишился сил.

– П-п-п…– попытался он что-то сказать, но у него перехватило дыхание и сжалось сердце.

Ронзангтондамени готова была обрушить на беднягу всю силу своего гнева, но вмешался Санти.

Он отнял у нее руку и положил ладонь на шею женщины, под тяжелый узел волос.

– Говори, не бойся,– мягко сказал он.

Слуга, все еще дрожа, задышал часто и шумно. Наконец ему удалось взять себя в руки, и он, запинаясь, проговорил:

– Прибыл сирхар, госпожа! Он просил передать Господину Дракона, что случилась беда! Моя вина, госпожа!

– Вот видишь, Ангнани,– мягко сказал Санти.– Мальчик не виноват.– И слуге: – Попроси его войти!

Ронзангтондамени все еще сердилась, но гнев ее уже угасал.

– Биорк не станет беспокоить нас по пустякам,– заметил юноша.– Ты понимаешь?

– Я понимаю только, что тебя опять отнимут у меня! – И через силу улыбнулась.– Да,– сказала она слуге.– Позови его, милый!

Узкие черные сапоги с каблуками в ладонь высотой простучали по деревянной лестнице, и сирхар вошел. На плечах Биорка – тяжелый, черный, как ночь, бархатный плащ, пронизанный серебряной канителью, на голове – серебряный крылатый шлем с золотым тыльником, касавшимся воротника плаща, отороченного черным искристым мехом. Красные и желтые камни на диадеме, казалось, полыхали собственным светом.

– Приветствую тебя, Женщина Гнона! – произнес сирхар, знаком удалив слугу. А потом подошел к вставшему Санти и протянул ему обе руки: – Рад видеть тебя, брат!

– Я тоже! – горячо отозвался юноша, сжав в ладонях твердые маленькие руки.

Вагар улыбнулся, небрежно отбросил в кресло великолепный плащ. Под плащом были коричневые штаны и простая куртка паутинной ткани, поверх которой Биорк надел стальную кольчугу без украшений.

– Приветствую тебя, сирхар! – важно проговорила Ронзангтондамени.– Что привело тебя в мой гостеприимный дом?

Биорк снял с головы корону и шлем и окончательно превратился из Правителя в солдата.