Огненные врата - Емец Дмитрий

Продавщица, разинув рот, стояла у киоска.

– Дайте мне, пожалуйста, два банана, полкило моркови и ваш эйдос! – обратился к ней Тухломоша.

Прежде двор у Серебряного Бора был примечателен только «хрущевкой» редкой серии, которая почему-то нигде больше в Москве не прижилась. Подъездные окна смотрели у нее на ту же сторону, что и вход в подъезд, и были притоплены, а окна первого этажа располагались так низко, что в них хотелось шагнуть с улицы. Именно в этом дворике у П-образной железной арки со следами когда-то висевших на ней качелей и возникла трансформаторная будка. Удивительным был не столько факт ее появления, сколько то, что возникла она ночью и без всякой строительной суеты.

Утром у будки уже вертелись два-три любознательных гражданина с повышенным градусом социальной ответственности и один сонный работник службы эксплуатации из домовой конторы. Их стараниями были установлены и запротоколированы следующие факты:

1. Появление нового строения не согласовано со службами района.

2. Размер будки 9 метров на 4 метра. Высота – 3,9 метра. Одноэтажная. Имеет отмостку. Крыша шиферная, двускатная. Замок чугунный, цельный, со стальной вставкой.

3. Не исключено, что будка может быть опасна с точки зрения терроризма, но, может, и не опасна. Подозрительного автотранспорта возле нее не обнаружено.

4. Никаких проводов не видно, что странно, поскольку будка якобы является трансформаторной.

5. Свежих следов строительства нет. Раствор местами высох и выветрился. Строение осело и имеет трещину в фундаменте. Размер трещины 1,25х3 см. Забита мелким мусором, окурками и фантиками.

6. Окон будка не имеет, и заглянуть внутрь невозможно. В торговых или складских целях будка не используется.

7. Железные двустворчатые ворота будки разрисованы баллончиком: «Ст. 214 УК! Ну что, съел? Я вандал! Поймай меня, если сможешь!» Надпись очень свежая.

На этом наблюдения закончились. В будку любознательные жильцы проникать не стали и разошлись для совершения прочих дел, требующих повышенного градуса социальной ответственности. Под заявлением расписались и отправили его странствовать по этажам управы.

В тот же день около полудня во дворе припарковалась иномарка-универсал с тонированными стеклами и антенной, похожей на рачий ус. Из иномарки вылез лихого вида молодой человек в перевернутой козырьком назад бейсболке и принялся разминать затекшие ноги. Кроме Вована, а именно на это имя откликался молодой человек в бейсболке, в машине оказалось четыре валькирии: Ламина, Хаара, Таамаг и Фулона, и три оруженосца. Как они все поместились – загадка, но не исключено, что кому-то пришлось лежать в багажнике.

Оруженосцы цепко оглядели двор и грамотно рассредоточились, а валькирии сразу направились к будке. Хаара без брезгливости потрогала пальцем высохший голубиный помет.

– Выглядит так, будто она простояла тут лет двадцать! Мы не ошиблись двором?

– Я здесь уже была, – кратко ответила Фулона.

Валькирия золотого копья обошла будку и качнула ворота со следами баллончика. Ни к каким потусторонним последствиям это не привело. Снизу посыпался мусор.

– Получен приказ: мы должны обеспечить круглосуточную охрану этого объекта. Я прикинула. Это четыре смены в день по шесть часов. В каждой смене – две валькирии и два оруженосца. Кроме того, формируется тревожная группа из трех валькирий и трех оруженосцев. Время дежурства каждой группы – двенадцать часов.

Ламина загибала пальцы, что-то торопливо соображая.

– О нет! – простонала она. – Тут шесть и там двенадцать! Это сколько получается? Дайте мне яду!

Фулона посмотрела на Ламину без всякого раздражения. Она знала ее достаточно давно. Капризы капризами, а на валькирию лунного копья можно положиться.

– Придется. Других вариантов нет. Я и так, и сяк крутила. Нас слишком мало.

Ламина не сдавалась:

– Почему только мы? Пусть свет пришлет златокрылых!

– Свет не может ввести новые силы, чтобы и мраку не дать такой же возможности. В усиление нам дают Эссиорха, Корнелия и Улиту. Кроме того, мы можем прибегнуть к помощи Мефодия Буслаева.

Хаара громко фыркнула, выразив таким образом отношение к такому подкреплению.

– А новая одиночка? – спросила она.

– Рано. Она ребенок. Мы не успели ее подготовить.

– Я не собираюсь вкалывать восемнадцать часов в день! – капризно повторила валькирия лунного копья.

Таамаг потеряла терпение:

– Да не ной ты! Я отдежурю за тебя!

– Запросто! – сразу согласилась Ламина. – Ты небось думала: я буду тебя отговаривать?.. Ну так и быть!.. Пусть меня поставят вместе с Ильгой и Холой! Тогда я хотя бы не умру от тоски!

– Чтобы ты отбивала у них оруженосцев? Лучше с Радулгой. Отбивай у нее! – коварно предложила Хаара.

Ламина поежилась. С валькирией ужасающего копья она предпочитала не связываться.

Через четверть часа, получив свои графики дежурства, Хаара и Таамаг уехали. У кирпичной будки остались Фулона и Ламина – первая смена. Их оруженосцы высматривали комиссионеров. Солнечные лучи путались в листве. По двору сонно бродили голуби. Казалось, никому на свете не нужна скучная трансформаторная будка с шиферной крышей и глупой надписью на железных воротах.

Прохаживаясь по двору, оруженосец Фулоны отыскал за гаражами два деревянных обрубка и обрезок доски и, вкопав обрубки в землю, толково и неспешно устроил скамейку. Валькирии сели, вытянув ноги. Золотое копье Фулоны, под мороком зонта, лежало у нее на коленях. Ламина зевнула так широко, словно желала проглотить скучный московский двор.

– Обычная история! – сказала Фулона.

Ламина вопросительно повернула к ней свое похожее на луну лицо.

– Я про твои жалобы, – продолжала валькирия золотого копья. – Взрослые – тяготеющий к гигантизму вариант ребенка. А дети способны работать только до тех пор, пока не поймут, что то, что они делают – труд. Значит, вся проблема в самом слове. Давайте назовем труд отдыхом, а отдых – трудом, и все изменится.

– При чем тут это? – заупрямилась Ламина. – Вся штука в жажде новизны. Людям нравится делать то, что они делают редко. Например, повару до жути хочется проехаться на гоночном болиде, а гонщик не прочь вылезти из тесного драндулета и чуток потусоваться на теплой кухне, где пахнет пиццей…

Внезапно, без всякого перехода, Ламина вскочила, опрокинув самодельную скамейку, и ее копье умчалось в сторону ближайшей крыши, на которой мелькнуло и сразу пропало чье-то вертлявое лицо.

Фулона озабоченно смотрела на нее.

– Комиссионер или суккуб?

Ламина оглядела наконечник вернувшегося копья. Она не уверена была, что попала. Вначале ей показалось, что наконечник совсем чистый, и лишь обнюхав его, как ищейка, она уловила слабый запах духов.