Дикое поле - Прозоров Александр

Время от времени Юля вспоминала мужа: ничего себе, медовый месяц устроил! Да еще и сам сбежал всю усадьбу на нее бросив. С другой стороны, она гордостью видела, как растет кипа сена под навесом, вспоминала, сколько крынок с тушеным мясом успела закопать впрок и думала о том, как продемонстрирует все это своему непутевому мужику.

— Да, надо, наконец-то, тюфяк сеном набить, — вспомнила она, наблюдая из окна, как бабы скидывают под навес с повозки очередной стог сена.

И снова вернулась к печи. Выложила на стол щуку, поворошила кочергой угли. Рыбина опять получилась не столько закопченной, сколько пропеченной насквозь. Есть, разумеется, можно — но ведь добивалась-то она совсем другого!

Юлю так и подмывало бросить на угли, под решетку с рыбой, охапку сырых веток, после чего дыму появится — хоть святых выноси! Но она точно помнила, что ее знакомые коптили рыбу на березовых опилках. Значит, дым был не сырой, а нормальный, древесный! Ну, не у смердов же совета спрашивать?

С улицы послышался громкий крик, странный шум. Женщина приподнялась на цыпочки, пытаясь от печи разглядеть через окно, что там случилось. Потом еще поворошила угли — надо дров немного подкинуть, а то прогорят все, пока она разбираться ходит.

Хлопнула входная дверь.

«Неужто Варлам вернулся?» — радостно екнуло в груди.

Она быстро окинула себя глазом: шаровары чистые, а вот вместо шелковой блузки — простая мужицкая косоворотка. Может, сбегать переодеться?

Шаги перед кухней — она повернулась навстречу… И увидела татарина, в металлической шапке с болтающимися позади волчьими хвостами, стеганом затасканном халате, с черными усами, тянущимися над верхней губой и по сторонам спускающимися вниз, с кривой саблей, покачивающейся в правой руке. Наткнувшись на молодую, ладную бабу, татарин осклабился и шагнул вперед. Он не знал только одного: перед ним стояла не сладкая добыча, а воин, успевший пройти уже три военных похода.

Торопливым движением Юля подбросила край скамейки, швыряя ее на разбойника, а когда тот вскинул вверх руки, защищаясь, припала на колено и со всей силы врезала кочергой по выглядывающей из-под халата ноге — чуть-чуть ниже колена. Татарин хрюкнул от боли, падая в сторону, и второй удар пришелся ему в лицо. Потом еще и еще — женщина пыталась перебить ему горло, но постоянно промахивалась и в кровавую кашу расколошматила всю нижнюю часть лица. Потом, спохватившись, кинулась в горницу, захлопнула входную дверь, кинулась к окну.

Ероха лежал, скрючившись, над кучей дранки, топор валялся в стороне.

Неподалеку отчаянно визжала Мелитиния, с которой два татарина сдирали сарафан. А может, просто пытались ее удержать. У навеса бабы вилами отмахивались еще от нескольких бандитов.

— Епическая сила! — Юля кинулась в спальню, схватилась за лук, на ходу напялила перчатку, остановилась перед окном. Схватила стрелу с белым оперением — граненую, — натянула тетиву.

Тен-нь! — стрела пробила голову тискавшего Meлитинию татарина и вошла глубоко в столб навеса за его спиной. Второй, бросив девушку, заметался, не понимая, откуда стреляли. Мелитиния кинулась к Ерохе, упала сверху, обняла.

Тен-нь! — один из татар, сбивших-таки баб с ног, вскочил, с воем закружился, пытаясь выдернуть стрелу пришпилившую правую руку к телу. Остальные шарахнулись в стороны. Бабы, правда, слабо шевелясь, остались лежать.

Юля схватила третью стрелу, обвела глазами двор. Пусто… Ни одного бандита.

В соседней комнате что-то тихо стукнуло. Она метнулась туда, торопливо затоптала дымящуюся головешку. Рядом упала еще одна. В соседней комнате тоже послышался стук. Ерунда — доски еще сырые, не разгорятся. Шаги!

Она кинулась через кухню, увидела впереди тень, вскинула оружие и выпустила стрелу в захлопнувшуюся дверь. Стрела легко пробила тонкие — в два пальца — доски и ушла дальше, но, судя по тишине, ни в кого не попала. Грохот позади! Опять впереди.

— Едрит твою налево! — Куча ничем незакрытых окон в полудостроенном доме, и она одна на все комнаты!

Шорох сбоку, она крутанулась — но татарин уже прыгнул, сбивая ее с ног. Юля отлетела в сторону, но лука не выпустила. Вскочила снова. Не меньше четырех воняющих прогорклым жиром бандитов вломились в комнату и, подхватив длинную скамью, прижали ее к стене, не давая вскинуть лук. Кто-то из них сильно ударил ее по лицу — так, что в ушах зазвенело — еще кто-то рванул за волосы. Оружие моментально вывернули из рук. Ее выволокли на середину комнаты, принялись избивать, а когда она упала — пинать со всех сторон ногами. Пару раз Юля пыталась подняться, но вскоре перед глазами расползлась красная пелена, по которой плыли синие, зеленые и сиреневые круги, и она окончательно провалилась в забытье.