Паутина долга - Иванова Вероника Евгеньевна

— У меня есть... недоброжелатели.

— Скажите прямо: враги.

— Хорошо, враги. Пока я сдерживаю их натиск, но мои силы не беспредельны, а я хочу, чтобы дом перешёл к моим детям, и перешёл таким же, как сейчас, а не разорённым и разграбленным... Мне нужны покровители.

— Похвальное стремление. И люди, что будут играть сегодня, могут помочь?

— Да. Могут. Но если обращусь к ним прямо, ничего не получится. К тому же, я пока не знаю, кого из них надёжнее просить.

— И потому ухватились за меня?

Он кивнул.

— Да, ваши способности поразительны. Если бы не видел сам, не поверил бы.

— А что странного? Мне просто повезло.

Майс недоверчиво сдвинул брови:

— В трёх партиях подряд? На нескольких сотнях бросков?

— Разве все из них были удачны?

Он согласился:

— Нет, далеко не все. Но последняя партия... Вы точно знали, что делаете.

— Разумеется. Иначе не выиграл бы.

Светлые глаза вспыхнули жадным азартом:

— Как у вас получается?

— Не волнуйтесь напрасно: мой способ вам не подойдёт.

Конечно, не подойдёт! Кто же согласится оказаться на грани смерти, даже ради того, чтобы всегда выигрывать?

— Я хочу знать, у какого игрока большие шансы на победу.

— Просить, так уж самого могущественного, да?

Майс вскинул голову:

— Вы меня осуждаете?

— Нисколько. Как я могу осуждать человека, который едва не убил того, кто мне важен, и заставил меня выполнять свои прихоти? Ни капли не осуждаю.

— Если бы на кону стояла ваша судьба, вы запели бы иначе!

— А вот тут вы ошибаетесь. Не запел бы. Потому что петь не умею.

***

Когда вконец раздосадованный хозяин «Перевала» оставил меня в покое и ушёл, со злости так дёрнув занавеску на двери, что та издала жалобный треск, я сполз в кресле пониже и вытянул ноги. Предстояло ещё несколько часов непростой работы, хоть и похожей на предыдущую, но имеющей и существенные отличия.

Что проще: играть самому или следить за игрой? Вы выберете второе, а вот я предпочту первое. Когда играешь, отвечаешь только за себя и только перед собой. Именно этим я и занимался, стуча костями и заставляя волноваться heve Майса. А между тем, волнения, на самом деле, были излишни: требовалось только подержать кости в руках, послушать их стук, приноровиться к характеру, и дело сделано. В каждом кусочке мира содержится крохотный изъян, зерно Хаоса, способное в любой момент прорасти. Если умеешь слышать его сонное сопение, тебе ничего не стоит пробудить ленивца, пригласив поиграть с тобой в самую занимательную на свете игру — жизнь. Не нужно нарочно крапить кости и нарываться на проблемы со стражами закона, довольно лишь прислушаться и услышать... Но сие дано не всем.

Заклинатели, будучи ещё самыми обычными магами, ничем не отличающимися от прочих волшебствующих персон, услышали песню Хаоса. Впрочем, любой маг и до сих пор может услышать, но этого мало, крайне мало. Нужно петь самому, а для этого Хаос должен проникнуть внутрь, пронизать вас от кончиков пальцев до кончиков волос, наполнить свободой, за которой последует... Нет, не гибель. Рождение. Рождение нового мира, родителем которого станете вы сами. И роды будут нелёгкими, как и положено.

Хаос — не отсутствие порядка, хаос — порядок, обретший собственную волю, а не слепо и покорно подчиняющийся чужим приказам. Но кто из нас найдёт в себе достаточно смелости отпустить самого себя на свободу? Отказаться от правил, вдолблённых с раннего детства? Осознать себя не островком в Потоке Силы, а одной из его струй? Тем сложнее так было поступить магам — людям, владеющим могуществом изменять мир по своему желанию. Меняться самому, когда стоит лишь щёлкнуть пальцем, воздвигнутся горы и расцветут сады? Ну уж нет! Поэтому большая часть одарённых заткнула уши, не желая слушать песнь Хаоса. Они были умелы и сильны, они повелевали стихиями, но стихии, как оказалось, охотнее принимали игру, а не подчинялись.

Настоящий Поток Силы, способной изменять, возникает только внутри нас. Кто-то когда-то понял это и ступил на неизведанный путь, потом постарался увлечь ещё нескольких... Трудов было слишком много, риск превосходил все возможные пределы, а смерть была их вечным спутником, но они не поворачивали назад. Шли вперёд, лишь изредка останавливаясь на короткий отдых. Шли на зов Хаоса, эхо которого металось в сознании каждого из них. Достигнут ли конец пути? Кто знает. Я давно остался на обочине и могу только смотреть. И совсем немного — слушать.