Ведьмы из Эсткарпа - Нортон Андрэ

Две уздечки, две седельные подушки, на которых ездят охотники и гонцы. Снять их с крюков и полок не составляло труда. С этим она и вышла, тихонько притворив дверь за собой.

Лошади спокойно стояли, пока она взнуздывала их и потуже затягивала подпруги. Но когда обе они были уже на конях, спутница переспросила ее еще раз.

— Куда же мы едем, Белый щит?

— В горы. — В основном планы Лоис заканчивались подробностями побега. И теперь в броне, посреди поля она почти не представляла, что делать дальше. Оказаться на воле, вне стен Верлена было настолько трудно и невероятно сложно для нее, что на это она потратила почти всю свою умственную энергию, так что на размышления о том, что будет дальше, когда она достигнет гор, ее уже попросту не хватило.

— Значит, с Эсткарпом опять война? — Она и не думала о том, чтобы направить свой путь туда, в ничейные земли, беспокойной и беззаконной полоской отделявшие южную границу Эсткарпа от Верлена. Но если ей сопутствует одна из тамошних ведьм, быть может, этот путь окажется наилучшим.

— Да, с Эсткарпом война, Белый шит. А не подумывала ли госпожа герцогиня о Карее? Не посмотреть ли тайком на вашу страну, на ту судьбу, которой вы пренебрегали.

Лоис, вздрогнув, едва не послала конька коленями в рысь, небезопасную на каменистой тропе.

— О Карсе? — недоуменно переспросила она.

В этом что-то было. Да, быть женой Ивьена и герцогиней она не собиралась. Но Каре был центром южных земель, там она могла найти и родственников, если вдруг ей понадобится помощь. К тому же в таком большом городе Белый щит с деньгами в кармане может и затеряться. И если Фалк все-таки станет разыскивать ее, едва ли он заподозрит, что она в Карее.

— Эсткарп может пока подождать, — сказала ее спутница. — Страна обеспокоена. И я должна знать об этом подробнее, как и о тех, кто мутит воду. Начнем с Карса.

Ведьма подчинила ее себе, Лоис понимала это, но в душе ее не было возмущения. Наоборот, она словно долго распутывала какой-то клубок и вот нашла конец веревочки той, что приведет ее туда, где она всегда мечтала быть, если только осмелится последовать ей.

— Едем в Каре, — произнесла она спокойно.

III. КАРСТЕНСКИЕ СОБЫТИЯ

1. Пещера Волта

Пятеро мужчин лежали на сбитом волнами песке в крошечной круглой бухте. Один из них был мертв, во лбу его зияла рваная рана. День был жарким и солнце жгло полуобнаженные тела. Пахло морем, гниющими водорослями, южным морем, подумал Саймон.

Он кашлянул и приподнялся на локте. Все тело было сплошным синяком, его тошнило. Он медленно отполз в сторону и его капитально вырвало, хотя извергаться из измученного желудка уже было нечему. Спазмы привели его в сознание и, справившись с ними, он сел.

Теперь он мог вспомнить лишь какие-то обрывки недавнего прошлого. Бегство из Сулкарфорта было только началом кошмара. Когда Магнис Осберик разрушил сердце порта, энергоустановку, питавшую его теплом и энергией, не только город взлетел на воздух, но и разразившийся сразу же шторм забушевал с удвоенной силой. И эта буря разбросала остатки гвардейцев, что доверились морю и лодкам.

Три суденышка вышли из порта и потеряли друг друга из виду сразу же, как только исчезли руины взорванной гавани. А потом был сущий кошмар: лодку вертело, крутило, бросало и наконец разбило о зубы прибрежного рифа, но как можно было представить все это в часах и минутах, у него не было ни малейшего представления.

Саймон потер лицо ладонями. Пропитанные солью ресницы слиплись так, что глаза было трудно открыть. Четверо уцелело, — заметив разбитую голову, он поправился, — трое и один мертвый. С одной стороны было море, в котором спокойно полоскались обрывки выброшенных к берегу водорослей. С другой стороны был утес; правда, уцепиться было за что, но у него не было ни малейшего желания лезть вверх, даже шевелиться. Хорошо было просто сидеть и ощущать, как лучи солнца выгоняют из тела холод воды и бури.

— Са-а-а…

Один из лежащих пошевелился. Длинная рука повела по песку, сгребая водоросли. Человек кашлянул, икнул, поднял голову и поглядел вокруг мутным взором. А потом капитан Эсткарпа заметил Саймона и просто глядел на него какое-то время, прежде чем рот Кориса шевельнулся в подобии улыбки.

Сгорбясь под бременем тяжеленных плеч и рук, Корис прополз на карачках на ровное место поближе к Саймону и открыл рот: