Таня Гроттер и Золотая Пиявка - Емец Дмитрий

Одновременно несколько истуканов едва не раздавили саму Ту-Кого-Нет, неосторожно столкнувшись в каком-то полуметре от нее. Взбешенная повелительница хаоса одним взмахом руки расчистила пространство рядом с собой. Неведомая сила подхватила истуканов и швырнула их в колодец.

– Прочь! От вас никакого толку! – раздраженно крикнула Чума-дель-Торт. – Идите воевать с черепахой! С Сарданапалом я справлюсь сама! Не прячься, ученик Древнира! Ты отлично знаешь, что я все равно тебя вижу!

Но академик и не думал скрываться. Он возник прямо из пустоты в шаге от Чумы-дель-Торт и выбросил искру, ударившую её в плечо. Она пошатнулась, но устояла. Талисман Четырех Стихий ослабил действие магии.

– Попробуй что-то новенькое, простак! Я никогда не боялась боевых искр! Неужели ты думаешь, что белые маги, которых я убивала, не защищались? Взять того же Лео Гроттера! Они с женой осыпали меня целым дождем искр, но я все равно их убила! – захохотала Та-Кого-Нет.

Баб-Ягун схватил Таню за руку.

– Ты слышала? Так, значит, это она убила твоих родителей! А я думал... – прошептал он.

– Я же тебе говорила, что это не Сарданапал! Это Чума! Проклятая убийца! – крикнула Таня. Мертвая старуха осклабилась.

– О, мне уже льстят? Да, это я! А теперь пора поставить точку в нашем затянувшемся споре!

Чума-дель-Торт вскинула сразу две отрубленные руки и осыпала Сарданапала градом искр из множества колец, что были у неё на пальцах.

Забившись в угол, Таня и Баб-Ягун наблюдали, как Чума и Сарданапал состязаются в магии. Это была настоящая высшая магия – магия, в сотни раз искуснее той, что они отчаянно и часто без толку зубрили на занятиях.

Зеленые и красные искры сталкивались в воздухе. Шипели, исходили едким, вонючим дымом, лопались... В тесном каменном мешке возникали то призрачные звери с ужасными клыками, то целые рати сражавшихся огненных воинов. А потом все заполнили бушующие океанские воды.

Тане и Баб-Ягуну показалось, что они захлебываются, но вода внезапно спала, и ребята поняли, что их одежда осталась сухой. Значит, все происходило лишь в их сознании. А там, где только что кипела вода, уже свирепствовал ураган, потрясавший подвалы много повидавшего на своем веку Тибидохса.

Чума-дель-Торт хохотала, выкрикивая заклинания. Сарданапал был сосредоточен. Лишь плясали его длинные усы и бурлила борода, превратившаяся в водяной поток, в котором гасли неприятельские искры.

Вскоре Таня стала замечать, что академику приходится тяжко. Самый великий из ныне живущих волшебников был изначально поставлен в неравные условия. Магия из множества колец Чумы была сильнее. Та-Кого-Нет успевала вспыхнуть десятью искрами, пока он выбрасывал одну. К тому же у Чумы был талисман Четырех Стихий, делавший её неуязвимой.

Внезапно Баб-Ягун вскочил.

– Сарданапал, осторожно! – крикнул он. – Она собирается...

– А ну не смей подзеркаливать, щенок! – рявкнула Чума.

Вскользь пущенная красная искра отшвырнула Ягуна на стену, как тряпичную куклу. Таня, чей взгляд был прикован к костлявым рукам Чумы, внезапно заметила, как на мизинце старой убийцы медленно зажигается ещё одно кольцо. Это был тонкий и невзрачный черный ободок.

Не о нем ли предупреждал Ягун?

А потом ободок вдруг полыхнул искрой, такой алой, что девочка едва не ослепла. Гася на своем пути все защитные барьеры Сарданапала, искра, шипя, пробилась сквозь его бороду и ударила академика в грудь. Академик пошатнулся и упал на одно колено. Он попытался встать, но черный ободок на мизинце у Чумы-дель-Торт вновь вспыхнул алой точкой.

Руки Сарданапала бессильно повисли. Кольцо Гуго Хитрого исчезло с его пальца. А ещё секунду спустя Чума-дель-Торт с интересом разглядывала новый появившийся у неё перстень.

– О, узнаю колечко ничтожного графомана, обитающего в своей книжице! Согласна, неплохой экземпляр, Сарданапал! Но разве он может соперничать с твоим же бывшим перстнем повелителя духов? Или хотя бы вот с этим черньм колечком?

Чума нежно посмотрела на невзрачный ободок на своем мизинце и выпустила ещё одну искру. Корчась от боли, Сарданапал рухнул на пол.

– Занятно, на что способно черное кольцо Аида. Говорят, подземный царь одалживал его самой Смерти, когда та сдавала свою косу в заточку. Что только не затупится от работы, особенно когда приходится иметь дело с этими черствыми лопухоидами! Ну а потом – не буду говорить, как – это колечко попало ко мне, – похвасталась Чума-дель-Торт.

– Если ты не хочешь говорить, я скажу, как оно к тебе попало... – прохрипел Сарданапал. – Ты предательски убила своего единственного друга. Единственного, кто когда-либо поверил тебе. До него ты была никем. Его звали...

– Замолчи! Не смей произносить это имя! – крикнула Та-Кого-Нет. На её желтом лбу набухли вены. Кожа треснула.

Она торопливо махнула рукой. Сарданапал бессильно замычал. Его руки сковывал теперь стальной обруч, а во рту был кляп.

Чума-дель-Торт придирчиво осмотрела обруч и повернулась к Тане и Ягуну.

– Теперь ваш черед. Надо определиться, как я с вами поступлю, – задумчиво сказала она. – Кстати, вы очень мудро поступили, что не попытались сорвать с меня талисман, пока я сражалась с этим усатым недоучкой. Не желаете попробовать теперь?

Старуха коснулась цепочки, на которой висел шар с талисманом. Цепочка вспыхнула и, обвив её палец, попыталась уколоть его сотней отравленных игл. Колдунья усмирила её коротким кивком.

– Сжечь вас? Десять минут назад я так бы и поступила, а сейчас раздумала. Уж лучше я вновь вас зомбирую. Только теперь это будет особое, необратимое зомбирование. Поверьте моему опыту, это в тысячу раз хуже смерти! Не правда ли, Ягунчик, дорогуша? Почему ты не донес мне сразу, что что-то тут неладно, а потащился с этой девчонкой к Сарданапалу? Стыдно быть доносчиком? Ничего, скоро для тебя это будет обычным состоянием. После нового зомбирования ты будешь сообщать мне все: даже то, что твоя бабушка перед сном целует тебя в лобик и плачет, потому что у тебя тоже нет мамочки. Интересно, Ягге хотя бы догадывается, кто помог твоей матери умереть?

– Нет! НЕТ! – крикнул Ягун. – Я тебя убью! Он кинулся на Чуму, но старуха в упор уставилась на него, и Ягун застыл. Он не мог пошевелить даже пальцем. Таня видела лишь, что он моргает, а в глазах у него блестят слезы бессильной ярости.

– Вот так всегда! И за что меня ненавидят? Подумаешь, оставила бедняжку без мамочки, ерунда какая! – ухмыльнулась Чума. – А ты, малютка Гроттер? Как поступить с тобой? Пожалуй, я сотру твою теперешнюю личность, и ты вновь станешь отличницей с очень темного отделения, отлично играющей в тухлобол И теперь уже никаких послаблений на червеедение. Темные маги не должны ничем брезговать! Но это будет чуть позднее. А пока я оставлю вас!.. Мне любопытно посмотреть, что там с черепахой?

Чума-дель-Торт оглянулась на огненный колодец, в котором один за другим продолжали исчезать языческие истуканы. Однако поток их уже редел. Похоже, коридоры Тибидохса постепенно пустели. Лишь в нижней части лестницы толпилось ещё около дюжины каменных уродов.

Оставаясь с внешней стороны кольца, Чума склонилась над ним. Вокруг плясало синеватое пламя. Некоторое время Та-Кого-Нет недоумевающе всматривалась в пустоту. Внезапно она взревела от ярости, остановив очередного истукана, пытавшегося шагнуть в круг.

– А ну назад! Пропадешь!.. Негодяй Сарданапал! – крикнула она, нависая над скованным волшебником. – А я ещё удивлялась, почему мои великаны так долго не могут расшевелить черепаху? Знаете, что он сделал? Изменил моим истуканам маршрут и отправил их прямиком в Аид! Ему известно, что оттуда я их уже не вытащу! Ничего, мне хватит и тех, первых, что уже добрались до черепахи! Они уже на её морде и щекочут ей ноздри!

Внезапно Тибидохс едва заметно дрогнул. С потолка посыпались мелкие камешки. Чума-дель-Торт торжествующе выпрямилась.

– Чувствуешь, Сарданапал? Черепашка уже начинает проявлять нетерпение! Должно быть, кто-то из моих малышей догадался забраться ей в ноздрю или в ухо! Уже скоро! Не пройдет и нескольких часов, как черепаха шевельнется и сбросит с панциря ленивых слонов, на которых держится этот спятивший мир!.. Истуканы, не спускать с них глаз, я скоро вернусь! Хочу наведаться к Жутким Воротам!

Чума-дель-Торт выпустила несколько искр, закружилась на месте и – исчезла, применив заклинание мгновенного перемещения. Вокруг пленников столпились оставшиеся истуканы, между ног которых шнырял невесть откуда взявшийся болотный хмырь Агух.

– Х-хо! Кровь! Скоро прольется кровь! Х-хо! Все обруш-шится и вас замурует заж-живо! Размаж-жет! – визжал он, разбрызгивая вонючую слизь.

– И тебя размаж-жет! – передразнила Таня, Болотный хмырь озадаченно примолк и поочередно потрогал рожки. Когда он говорил или смеялся, его лысая голова откидывалась, как на шарнире.