Совет двенадцати - Рудазов Александр

— Что есть умножение? Умножить два числа вместе означает отыскать третье число, которое содержит в себе столько единиц из двух чисел, данных для умножения, сколько другое от этих двух чисел содержит единицу, — бодро рапортовал ученик.

Учитель остался доволен ответом, а вот Ванессу переклинило. Она попыталась осмыслить услышанное, но у нее так и не получилось.

А на уроке геометрии в пятом классе учитель просил:

— Начерти—ка мне, дружок, двойной стальпаэдр, осложненный квадратным теллурическим кальпистом.

И Ванессу снова переклинило. Она и не знала, что в языке серых есть такие слова.

Особенно долго Вон задержалась на уроке истории. Ученики называли прежних членов Совета Двенадцати, отвечали, кто из них чем знаменит. Покачивающийся учитель нетвердым голосом спрашивал:

— Что должно знать о Нергении Добром? Рукаро, ответь!..

— У него было сто пятнадцать наложниц, с которыми он прижил триста шестьдесят детей...

— Ах ты ж, филин запечной, рожа твоя овечья, и это так-то ты урок выучил?! Садись, заслонка утуккова! Саах, ответь ты...

— Нергений Добрый был главой Совета Двенадцати с шесть тысяч шестьсот восемьдесят девятого по шесть тысяч семьсот восемнадцатый год. Он провел судебную реформу, ввел государственную монополию на продажу спиртных напитков и начал готовить новый свод законов, который был закончен и проведен в жизнь преемником Нергения Доброго — Кубохом Закатонцем, который был главой Совета с шесть тысяч семьсот восемнадцатого по шесть тысяч семьсот двадцать первый...

— Молодец, каналья... Хоть и дурак, а урок верно затвердил...

На этом месте Ванесса внимательнее присмотрелась к учителю, и ей показалось, что тот в стельку пьян.

В целом у Ванессы Ли остались вполне сносные впечатления от школьной системы. С одной стороны, недостатков куча — работать и работать, улучшать и улучшать. С другой — могло быть намного хуже. Образование все-таки бесплатное, знания дети получают, Слово Древних из программы уже исключено...

Не так уж все плохо, если вдуматься.

Жизнь взрослых иххарийцев оказалась гораздо печальнее. Ванесса начала с осмотра фабрик и заводов — но не оружейных, в которые серые и раньше вкладывали большие средства, а теперь там и вовсе хозяйничают плонетцы. Обычных фабрик, производящих товары общего потребления.

Первой в списке стала небольшая прядильная фабрика, принадлежащая какому-то колдуну. Сам он, впрочем, там отродясь не показывался — всеми делами занимается управляющий—простолюдин.

Гариза Шпага сказала, что в Серой Земле это нормальное явление — многие колдуны владеют большими капиталами и недвижимостью, но мало кто из них утруждается управлением лично. Нанял хваткого человечка из простых — и пусть работает. Если доходы падают, управляющего сразу выгоняют, а то и превращают в дымящуюся лужу — однако платят колдуны щедро, так что желающих хватает.

Фабрика выглядела неприглядно. Целиком сложена из серого каменного кирпича, проходы узкие, потолки низкие. Дверь оказалась такой маленькой, что Ванесса стукнулась головой о притолоку, а высоченные паладин и эйнхерий вовсе согнулись в три погибели.

О появлении ревизии мгновенно было доложено начальству. Ванесса не успела даже рассмотреть правила, лозунги и плакаты, покрывающие каждый дюйм маленькой прихожей, а к ней уже выскочил директор — нервный, поминутно кланяющийся коротышка. Ужасно испуганный такими важными гостями, он дрожал, как в лихорадке, неловко поддакивал каждому слову Ванессы и едва только не падал в обморок, когда у него что-то спрашивали. Трясущимися руками он налил всем чаю, предложил пахнущие плесенью пряники и начал жевать собственный воротник, когда его попросили показать фабрику.

Рабочее помещение здесь оказалось всего одно. Целых двести женщин трудились в страшно грязной и тесной мастерской, за примитивными, практически средневековыми станками. В воздухе стоял удушающий запах пота, несчастные работницы, отбросив стыд, сидели раздетыми по пояс — иначе они бы просто умерли от жары.

— Извольте нюхательную соль, повелительница, — подобострастно протянул флакончик директор.

— Это зачем? — не поняла Ванесса.

— Для заглушения запаха, повелительница. Разве вы не чувствуете, что за амбре исходит от этой гречки?..

Ванесса окинула директора уничтожающим взглядом, и тот осекся. Нюхательную соль он торопливо спрятал.