Паутина зла - Пронин Игорь

— Милой меня с детства кликали. А нынче Старой Милой зовут. Да ты садись, добрый человек, разговор у нас длинный получится. Летом я в своей избушке не живу, скучно мне там, вот и считай, что ты у меня в гостях.

— Да кто же ты такая, что на полянах гостей принимаешь? — Олег осторожно опустился на траву. Где-то далеко опять завыли волки. — Тоже умруну служишь?

— А скажи-ка мне сперва, кто ты сам такой. — Старуха вытащила откуда-то горсть смятых ягод, принялась одну за другой метать их в беззубый рот. — Пришел, не поздоровался по-людски, а вопросы задаешь.

— Звать меня Олег Середин, — ответил ведун. — Пришел я сюда, чтобы умруна-чародея извести.

— Зачем пришел — знаю, — хмыкнула Старая Мила. — Все вы за этим приходите. Вот и Ставр так же со мной говорил когда-то, на этой самой поляне. Он, правда, не один был… Да один жив остался. Все вы приходите на умруна-чародея охотиться. Чаще с юга да с востока, ты вот с запада, а дело-то у всех одно: как бы голову сложить половчее. Кто зов с того света услышит, тот и заявится. Что ж, пособлю советом… А умен окажешься — так и поймешь этот мой совет.

— Что же за совет?

— Сказку я тебе расскажу… — Старуха облизала опустевшую ладонь и задрала к ведуну бледное морщинистое лицо. — Ты вот хоть и взрослый, а, почитай, любишь сказки?

— Когда как, бабушка. У меня сейчас любимая сказка — про то, как дети старосты Бориса из Озерцов мужика одного в лес увели. Где мне его сыскать?

— Эту сказку я знаю, — покивала Старая Мила. — Да токмо вот не сказка это, а часть сказки, самый кончик. Не узнаешь начало — не поймешь и конца. Ты пришел умруна-чародея извести, а скажи: отчего его так зовут?

Олег ожидал продолжения, но старуха молчала, рассматривая лунный диск. Лес вокруг поляны замер неподвижной стеной, верхушки елей, словно пики, уставились в небо. Ведун обратил внимание, что облака скрыли все звезды, лишь луна будто выглядывала в окошко.

— Чародеем его зовут, потому что волшбу знает, а умруном — потому что умер давно, но с этого света не ушел, черные дела творит, — как можно терпеливее ответил Олег. — Или не так?

— Откуда мне знать? — Старая Мила пожала плечами, вздохнула. — Давно живу, так давно, что уж годы свои не помню. Пробовала считать — и сбилась. Старость, что поделать… А вот молодость свою помню, будто вчерась это было. Рассказать?

— Послушай, бабушка, коли ты помочь мне хочешь, то расскажи лучше, как Глеба спасти, — взмолился Олег, без особой, впрочем, надежды. — Ведь погубят его, а с ним и детишек, и жену. Ежели же ты слуга умруна проклятого, то воля твоя, говори что знаешь.

— Нет, не слуга… — вздохнула Старая Мила. — И помочь тебе хочу. Но не знаешь ты, где твоя помощь. Глеб, которого я никогда не видала, да все о нем знаю, — вот кто слуга умруну. А ты не знаешь, где правда, где кривда, хоть и прозываешься ведуном. Какой же ты ведун? Токмо саблей махать умеешь. Вот в мое время иные были ведуны…

Старуха опять замолчала, рассматривая лунные моря. Середин всерьез подумал о том, чтобы разговорить старую каргу с помощью сабли, однако отверг эту идею. Что бы ни хотел ему сказать умрун, это стоит выслушать. Вдруг о чем-то важном проговорится… А Глебу, скорее всего, уже ничем не помочь.

— Хорошо, Старая Мила, я слушаю тебя.

— А разве я что-то говорю? — довольно глупо хихикнула старуха. — Сижу, молчу. Интересно это слушать?

— Ты сказку хотела рассказать. Про умруна.

— Про умруна?.. — расширила глаза Старая Мила. — Да что ты, милый, разве я стану тебе страшные сказки рассказывать?! Нет, не про умруна я тебе рассказать хотела, а про себя. Всего-то не помню, да большей части жизни считай что и не было — все забыла. А вот молодость помню. Так рассказать — или дальше по лесу плутать пойдешь? Скучно небось со старой в твои-то годы сидеть…

«Что настоящие старухи, что вот такие, больше к нечисти относящиеся, а все одинаково вредные», — отметил про себя ведун, а вслух покорно сказал:

— Пожалуйста, бабушка, расскажи мне о том, что помнишь.

* * *

Крест на Старую Милу не реагировал, явно считая ее как раз самой обыкновенной старухой, хотя Олег уже не так сильно ему доверял. Впрочем, пока что и чутье подсказывало ему, что опасности поблизости нет. Еще бы ветерка, чтобы хоть немного разогнать этот запах… Даже не запах, а коктейль запахов, все составные части которого Середин мог бы легко перечислить, если бы не боялся, что его все-таки стошнит.