Паника-upgrade. Брат Бога - Мазин Александр

– Да! – выпалила Лора.

Она не спросила, куда.

«Хуже не будет!» – подумала девушка, вспомнив лошадиное лицо военного.

* * *

Веерховен изучал на экране гостиную резиденции Вулбари. Выглядела гостиная неважно. Стеклянная стена-окно была разбита. Рядом валялись обломки некогда внушительного кресла, стол был опрокинут, а шкаф с книгами рухнул, разметав содержимое по ковру. Но более всего впечатлило Рихарда разбитое стекло. Рихард знал: стекло специальное, установленное по приказу Реймана, и способное выдержать автоматную очередь, выпущенную с двадцати шагов.

Желтокожего пришельца все еще не было. Он пребывал где-то в недрах пристройки. Движимый любопытством, Веерховен вызвал запись того, что происходило в гостиной минут пятнадцать назад.

Рихард увидел, как около дюжины чернокожих: Раххам, слуги, охранники – бестолково мечутся по комнате.

Только один человек стоял неподвижно, прижимая к вискам черные ладони. Шейх Еджав Вулбари.

Один из охранников, здоровенный детина почти двухметрового роста, схватил тяжелое кресло и обрушил на стеклянную стену. От кресла отскочило что-то, упало охраннику на ногу. Он завопил (Рихард видел, как он разинул рот), но продолжал колошматить креслом в стекло. Без всякого результата.

Веерховен не мог объяснить его действия ничем, кроме помешательства. Желающие покинуть дом вполне могли сделать это через дверь.

Высокая фигура Еджава Вулбари пришла в движение. В руке Шейха появился здоровенный пистолет размером со свиную ногу. Широко расставив ноги, Вулбари поднял пистолет двумя руками и начал стрелять. Пули били в стекло. Практически все – в одно место. Рихард и не думал, что Заказчик так хорошо стреляет. Наконец стекло не выдержало: сеть сверкающих линий (солнце било прямо в прозрачную стену) разбежалась во все стороны. Здоровяк-телохранитель немедленно обрушил на него кресло – и через пару секунд прозрачная преграда рухнула. Осела вниз и распалась на множество осколков. Через секунду комната опустела.

Веерховен «перешагнул» в текущее время и просвистел кусочек из увертюры к «Тангейзеру». Он попытался сообразить, в чем смысл сцены, которую он увидел.

Однако размышлял Рихард недолго. В гостиной появились двое: пришелец и девушка. Та самая, которую лейтенант обнаружил вчера. Разговаривая, как давние хорошие знакомые, они вышли наружу. Тем же путем, что и – восемнадцатью минутами ранее – Вулбари со товарищи. Девушка осторожно прошла по осколкам, стараясь не поранить обутые в сандалии ноги. Желтокожий юноша прошагал по ним своей пританцовывающей походкой (О! Веерховен наконец вспомнил, где он видел нечто подобное: матадор!) – по битому стеклу босиком, как по мягкой траве. Удивительная пара, беседуя, пересекла плац и без помех окинула территорию базы. Компьютер сообщил, что подлежащий контролю объект может быть поражен с четырнадцатой и семнадцатой точек.

– Заткнись, – пробормотал лейтенант.

Он дождался минуты, когда странная парочка исчезла в зарослях, и вызвал общий вид базы.

Толпа вновь распределилась по всей территории и бурлила внутри огражденной зоны, как суп в котле. Рихард выделил на экране «окно» и взял план покрупнее – через камеру, установленную у входа в казарму.

Лица, попадавшие в поле зрения телекамеры, были удивительно похожи. Лица дебилов.

– М'Танна, ты как? – спросил Веерховен.

– Да, сэр, – слабым голосом отозвался оператор.

– Внешние системы?

– Ничего, сэр! – ответил африканец чуть бодрее.

– Продолжай наблюдение! – приказал Веерховен. – Готовность А. Возможна атака.

«Пусть займется делом», – решил Рихард.

Разумеется, никакой атаки он не ожидал. Все неприятности коренятся здесь, на острове.

Итак, если не считать М'Танны, он – единственный нормальный человек на базе. Следует поблагодарить Бога – и ждать. Здесь, под землей, ему ничто не угрожает, а то, что происходит наверху, рано или поздно закончится. Уже одно то, что парни не палят друг в друга, – радует.

Лейтенант был бы менее оптимистичен, если бы знал: солдаты просто забыли, как пользоваться оружием.

Почти две сотни людей – внутри относительно небольшого пространства, отделенного от мира забором из вкопанных в землю бетонных плит. И открытые ворота, в которые никто из них не решается выйти.

Веерховен вспомнил, как выглядит Козий Танец с вертолета: зеленая кудрявая голова, вынырнувшая из аквамариновых вод.