Паника-upgrade. Брат Бога - Мазин Александр

Тенгиз и Жилов прыгать не стали, а спустились по склону, держась за петли лиан. Ущелье было метра три глубиной, с ровным песчаным дном и каменными стенами, в изломах которых росли пучки травы. Листья пальм, растущих вдоль ущелья, свисали вниз, как огромные зеленые уши. Вода в ручье была пресная, с железистым привкусом, и довольно холодная.

Ветви деревьев переплетались над головой, образуя свод, почти непроницаемый для солнечных лучей.

Таррарафе внимательно разглядывал следы, оставленные обитателями острова. Среди них не было ни одного животного крупнее лисы. Изредка попадались аккуратные отпечатки раздвоенных копыт. Все трое теперь знали, кому они принадлежат.

Дорогу преградили ветви упавшего дерева. На почерневшем, обросшем мхом стволе сидела пара занятых друг другом обезьян. Людей они заметили, когда шедший первым Жилов был уже шагах в десяти. С диким верещанием зверьки помчались вверх и исчезли в зелени.

Жилов и масаи переглянулись. Похоже, двуногие были на острове самыми опасными хищниками.

Воздух в ущелье был свеж, а влажный песок приятно холодил ступни. Тенгиз оглянулся и увидел аккуратные отпечатки собственных ног, уходящие назад и исчезающие за поворотом ущелья. След человека.

Жилов поднял руку: тихо!

Тенгиз прислушался и уловил некий зудящий звук.

– Двигатель! – сказал Таррарафе и поднял длинную руку, указывая направление. – Там!

Цепляясь за лианы, Жилов полез наверх, остальные – за ним.

На краю ущелья Жилов еще раз прислушался, поточнее определяя направление. Теперь звук был слышен совершенно отчетливо.

– Вперед! – слегка задыхаясь, бросил Жилов и рысцой припустил вниз по отлогому склону.

Минут через пять они вышли из леса на высокий скалистый берег.

Как раз вовремя, чтобы увидеть выходящую из-за мыса белоснежную яхту Вулбари.

Тенгиз прищурился и прикрыл ладонью глаза от солнца.

Палуба яхты была битком набита людьми.

– Бегут! – констатировал Таррарафе.

– Это он? – Жилов повернулся к Тенгизу.

Молодой человек пожал плечами.

– Твой брат? – спросил масаи.

Только теперь Тенгиз заметил, какой у африканца мрачный вид.

– Скорее всего.

– Неплохо! – одобрил Жилов. – Там их не меньше сотни! Упаковать и спровадить сотню головорезов, как девчушек из воскресной школы, – добавил он по-английски. – Мне нравится!

Белая яхта быстро скользила по синей воде.

– Моя интуиция говорит: он спровадил всех! – сказал Жилов.

Жилов уже проникся к Анку дружескими чувствами. Заочно. Тем более, тот – тоже внук Тенгиза Саянова.

– Разве что остались парни, которых прошлой ночью прихватили газеленогие девочки!

– Нет, – сказал Таррарафе.

Что-то в его голосе заставило Жилова взглянуть на масаи.

Таррарафе отрицательно покачал головой, отвечая на невысказанный вопрос:

– Потом.

Жилов кивнул и вновь посмотрел на яхту.

– Хорошо идет! – сказал он.

Тенгиз исподтишка разглядывал обоих друзей. Да, масаи явно был чем-то здорово расстроен. В противовес жизнерадостному настроению Данилы. Хотя рана охотника, полученная ночью, затянулась с невероятной быстротой. На бедре остался только розовый выпуклый шрам.

«Не обошлось без Древних», – с теплотой подумал Тенгиз.

Отчего же африканец так мрачен?

Большой красный мотылек опустился на загорелое плечо Жилова. Жилов дунул на него, но мотылек остался, усидел, крепко вцепившись лапками в кожу человека.

Данила засмеялся.

– Парусник, – сказал он.

И вдруг переменился в лице.

Тенгиз увидел нечто, быстро несущееся над морем, оставляющее за собой белесую полосу тумана.

Мигом позже он услышал резкий свист. Странный предмет прочертил белую полосу, коснувшуюся ставшей совсем маленькой яхты. Тенгиз увидел вспышку, косматое пламя, а затем – водяной горб, встающий там, где раньше был корабль.

Яхта отошла довольно далеко, и водяной столб казался не выше наперстка. Через секунду приглушенный звук взрыва достиг острова. Он был похож на раскат грома.

Тенгиз не сразу понял, что произошло.

– Зачем? – пробормотал Жилов растерянно.

Бурун опал. Маленькой белоснеж

ной игрушки больше не было на синей поверхности океана.

– Что это было? Ракета? – почему-то шепотом спросил Тенгиз.

– Угадал! – Жилов теперь был так же мрачен, как и Таррарафе.