Две твердыни - Толкиен Джон Рональд Руэл

— Смотрите! Это Юный Эорл, — объяснил Арагорн. — Таким он был, когда выступил с севера на битву при Келебранте.

Друзья пошли дальше и оказались в большом помещении с длинным каменным очагом посредине, в котором горел огонь. У южной стены, противоположной входу, три широкие ступени вели на возвышение. На нем в большом позолоченном кресле сидел старик, согбенный под бременем лет, казавшийся почти карликом. Его длинные волосы, заплетенные в толстые косы, свисали из-под тяжелого золотого обруча, сжимавшего виски. Надо лбом в обруче сверкал огромный белый алмаз. Белая, как снег, борода лежала на коленях. Только в глазах был живой блеск, когда он посмотрел на вошедших. За троном стояла женщина в белом платье. У ног властителя на ступенях сидел худой человек с бледным хитрым лицом и припухшими веками. Было тихо.

Старик сидел неподвижно. Наконец, Гэндальф произнес:

— Привет тебе, Феоден сын Фингла! Я вернулся, ибо грядет буря, и друзья должны держаться вместе, чтобы не погибнуть поодиночке.

Старик медленно выпрямился, тяжело опираясь на короткий черный жезл с набалдашником из белой кости. Те, кто видел его впервые, с удивлением обнаружили, что он был сутул, но очень высок, а в молодости, вероятно, удивлял всех благородной осанкой.

— Привет и тебе, — сказал он сухо. — Надеюсь, ты не ждешь, что я с радостью тебя встречу. Если говорить откровенно, твое появление в моем доме совсем не радость, почтенный Гэндальф. Ты всегда возвещаешь о несчастьях. Беды слетаются за тобой, как воронье, и с каждым новым твоим приездом их все больше. Не буду лгать: когда я услышал, что Серосвет прискакал без седока, я радовался возвращению жеребца, но еще больше — гибели всадника. А когда Эомер сообщил, что ты, Гэндальф, наконец ушел в самый долгий путь, я не оплакивал тебя. Но вести издалека часто искажаются. Ты снова здесь, и, как следовало ожидать, принес еще худшие вести, чем раньше. Как же мне радоваться при виде тебя, Гэндальф, Провозвестник Бури?

И Король снова медленно опустился на трон.

— Справедливы твои слова, господин мой! — отозвался бледный придворный, сидевший на ступеньках у ног Короля. — Пяти дней не прошло со времени горестного известия о том, что на полях Западного Эммета пал твой сын Феоред, правая рука Короля и Второй Полководец Рубежного Края. Нельзя доверять Эомеру. Если бы он тут распоряжался, немного бы воинов осталось охранять твою столицу. Сейчас из Гондора дошло до нас предупреждение о том, что Черный Властелин готовит нападение с востока. И в такой час этот бродяга снова здесь! Разве можно встречать его добром? Не гостем, а Зловестником надо его звать. Плохие вести — плохой гость! Придворный ядовито засмеялся и, на мгновение приподняв припухшие веки, сверкнул на чужеземцев черными глазами.

— Ты здесь считаешься мудрецом, Причмок, и наверняка Король думает, что ты ему большая поддержка, — тихо произнес Гэндальф. — Но плохие вести можно приносить по-разному. Можно быть их виновником, и можно быть другом, который в счастье уходит, а в несчастье оказывается рядом и предлагает помощь.

— Бывает еще и третий случай, — отозвался Причмок. — Бывают гости, которые приходят рыться в объедках и лезут в чужие дела; хищники, отъедающиеся на войнах. Чем ты нам помог, Ворон? С чем пришел? В прошлый раз ты сам просил помощи. Король разрешил тебе выбрать коня, чтобы ты смог уехать. Все возмутились, когда ты посмел выбрать Серосвета. Король был глубоко оскорблен и обижен. Но многие из нас согласились, что стоит заплатить любую цену, чтобы от тебя отделаться. Я уверен, что и сейчас ты опять попросишь у нас помощи вместо того, чтобы попытаться нам ее оказать. Почему ты не привел воинов? Где твои кони, мечи, копья? Все это была бы помощь, и это мы бы взяли. А кто пришел с тобой? Три оборванца в серых лохмотьях, да и сам ты еще больше стал похож на нищего.

— Я вижу, Феоден сын Фингла, что в последнее время негостеприимным стал твой двор, — сказал маг. — Разве стражник, которого я послал к тебе от ворот, не назвал имен моих друзей? Владыки Рохана не часто принимали в своем доме таких именитых гостей. Оружие, оставленное нами на пороге, достойно, чтобы его носили самые могущественные смертные. На моих друзьях серые плащи, ибо так их одели эльфы, чтобы они могли избежать опасности и дойти до твоего дома.

— Значит, Эомер не лгал, что вы — союзники колдуньи из Золотого Леса? — воскликнул Причмок. — Меня это не удивляет, в Галадоне всегда плелись сети измены.