Жребий брошен - Прозоров Александр

Люди Раджафа наконец приняли какое-то решение, начали приближаться. С расстояния в четверть версты опять затренькали тетивы луков, и стрелы одна за другой посыпались на головы марширующих воинов. Они вонзались в жнивье, утопая почти до середины древка, втыкались в плотную глину дороги, чиркали по щитам, простреливали дерюжные накидки, дырявили черепа, впивались в давно выбеленные солнцем кости, резали колени и пробивали ступни. Из многих воинов торчало по десятку стрел — но мертвецы все так же неутомимо двигались вперед.

Еще две версты — конные сотни опять отхлынули. То ли начали сходить с ума от безрезультатности своих стараний, то ли просто расстреляли весь запас стрел.

Дорога тем временем опять забралась на взгорок — и впереди открылся город. Земляное сооружение в форме цилиндра метров двухсот диаметром и где-то пяти высотой, покрытое сверху цветами. Меж цветов там и сям бродили люди: бегали дети, занимались хозяйством женщины. Но еще больше их возилось рядом с городом: разбрасывали сено из стогов видимо, сложенных на ночь против росы, а также разгружали его с запряженных волами повозок с высокими жердяными бортами.

— Уа-у-у-у!!! — Поняв, что совсем немного, и противники доберутся до города, всадники решились на еще одну, совершенно отчаянную атаку.

Олег увидел, что на этот раз в их руках покачиваются не луки, а короткие, всего метра на три, копья с алыми кисточками под остриями. Конница разворачивалась в широкую лаву, от стремени до стремени атакующих всадников было не меньше сажени, а в глубину их получалось ряда три. Как и пехотинцев.

— Ну что, шаромыжники, — одними губами прошептал ведун, — в страшилки захотели поиграть? Напугать решили? Э-э, нет, это вам не девок крестьянских спьяну по полям гонять, и не ремесленников безоружных от бунтарства отваживать. Это… — До мчащейся лавы оставалось всего полсотни шагов, и Середин во все горло крикнул, указывая в сторону врага: — И-и-тха!!!

Зомби, услышав приказ, четко повернули влево, выставили вперед левые плечи, сомкнули черепицей щиты, подперли их и опустили копья. Задние ряды тоже сомкнулись, уперлись в переднюю шеренгу, опустили копья на плечи и щиты впереди стоящих. Почти сразу над полем прокатился грохот жесточайшего удара. Середин увидел, как в нескольких местах разогнавшиеся кони после удара в стену просто переворачивались вперед, взбрыкивая в воздухе ногами, кувыркаясь через грудь на головы зомби, теряя всадников. Но в большинстве мест удар оказался просто погашен: строй от страшного напора лишь сдвинулся назад на несколько шагов, попятившись с дороги на колючее свежескошенное поле.

Как и предсказывал Олег, проявлять храбрость и мастерство мертвецам не пришлось. Атакующие всадники сами напоролись на выставленные копья, и теперь перед фалангой бились в кровавых потоках кони, ползали люди с перебитыми ногами и пропоротыми животами, выли от муки раненые. Правда, десятка два бандитов — видимо, из задних рядов — уцелели и теперь во весь опор уносились прочь. Причем не вместе, а каждый сам по себе. Ведун подумал о том, что это теперь тоже не враги. Второй раз в атаку на сомкнутый строй их уже ни одна сила не загонит. И приказал разомкнуть строй, повернуть направо и продолжить движение к Киве.

Горожане уже разбегались, бросая повозки, волов, вилы и прочее барахло, лезли на склон, торопливо прятались в люки своих жилищ. Похоже, зрелище стремительной жестокой сечи произвело на них должное впечатление.

— И это хорошо, — кивнул Олег. — Не станут питать напрасных иллюзий. Россказней про стража Раджафа по третьему кругу я не перенесу. Первый легион — обойти город сзади и встать там! Второй легион — справа, третий — слева. Четвертый — ко мне! Строиться там, где я стою!

Не успели последние из горожан попрятаться в свои норы — а Кива уже была надежно окружена со всех сторон. Убедившись в этом, ведун развернулся и поскакал к месту недавнего сражения.

— Все, все залито, друже, — с тоской покачал головой Любовод, который осматривал тела погибших или еще живых врагов. — Они в крови с ног до головы. Ладно, кожу, клинки еще кое-как отмыть можно. Но все остальное…

— Людей оставь, — попросил Олег. — Займись лошадьми. Может, в сумках что найдешь, али упряжь дорогую сыщешь.

— Мясцо, опять же, парное, — добавил подошедший холоп. — Дело к обеду движется, а брюхо сухомятки не хочет. — Он вынул нож. — Дозволишь, боярин?