Самый сердитый гном - Юрин Денис

– Это конарус, древний эльфийский инструмент, к сожалению, забытый даже современными эльфами, – пояснил Норик, как будто прочитав мысли Ондрия.

Маркиз подвел гостя к столу и всунул в его онемевшую руку наполненный до краев бокал пахнувшего лепестками роз и медом красного вина. Как во сне Ондрий поднес бокал к еще дрожащим от страха губам, но тут же поставил его быстро на стол. Внимание солдата привлекло большое ярко-красное пятно на полу.

– Нет, нет, что ты, это не кровь, – звонко рассмеялся маркиз, всовывая бокал обратно в руку десятника. – Растяпа-служанка разлила вино, только и всего…

– А где прислуга? – заикаясь, спросил Ондрий, косясь на бледные, не выражающие никаких эмоций лица окружающих.

– Я же сказал, мы здесь инкогнито, отдыхаем от светской суеты. Чем меньше людей нас беспокоит, тем лучше.

– Прежде всего для них, – недовольно проворчала одна из дам.

– Не обращай внимания, солдат. – Маркиз опять рассмеялся и обнял десятника за плечо. – Баронесса сегодня не в духе: сбежавший с молоденькой эльфкой любовник, да и вчера чуток перебрала… давай-ка лучше поднимем наконец-то бокалы за нашу встречу!

Одним резким движением руки Ондрий опрокинул в рот вино и даже не заметил, как острое лезвие охотничьего ножа вспороло его горло от уха до уха. Десятник погиб мгновенно, не успев вскрикнуть. Его обмякшее тело вяло повалилось на стол и, стащив скатерть, упало на пол. Глаза сидевшей поблизости дамы, той самой, что перебила маркиза, заблестели при виде хлеставшей из артерии крови. Позабыв обо всем на свете, баронесса кинулась к упавшему телу.

– Нет, Розита, он мой, – остановил вампира властный голос маркиза. – Ваш же ужин, дамы и господа, ожидает во дворе, и смотрите, долго не задерживайтесь, примерно через час начнет светать.

Едва Норик закончил говорить, как шестеро вампиров дружно зашипели, скаля уродливые пасти в предвкушении добычи, и быстро кинулись во двор. Раздавшиеся затем снаружи крики, вопли и жалобные стоны ничуть не нарушили душевного покоя маркиза. Он налил в бокал вина и, присев над телом лежавшего на полу десятника, задумчиво смотрел не на струйку еще вытекающей из горла крови, а в широко открытые мертвые глаза солдата.

– Прости, но иначе я не мог, – прошептал маркиз и закрыл веки остекленевших глаз.

Маркиз Норик, он же Эма Ноурисий Икольн, один из самых старых вампиров в мире, не чувствовал угрызений совести и не устал от убийств, однако ему было жаль, искренне жаль лишить жизни человека, который был настолько неглуп, что сумел ему понравиться.

От печальных мыслей вампира отвлекло легкое постукивание каблуков и деликатное покашливание за спиной. Вошедшая в залу белокурая красавица остановилась в нескольких шагах позади хозяина, не решаясь подойти к нему ближе во время приема пищи. Дама грациозно уселась на стул возле окна и изящным движением руки принялась оттирать батистовым платочком кровь с уголков рта.

– Не стесняйся, Бьянка, подойди ближе, ты не нарушила таинства Испития, – произнес маркиз, поднявшись в полный рост и повернувшись лицом к ученице.

– Но как же, хозяин, вы даже не пригубили влаги жизни? – удивилась юная прелестница и захлопала, как бабочка крыльями, большими веерами ресниц.

– Я пью, когда хочу, а не когда не могу удержаться, – усмехнулся маркиз, ласково похлопав девушку ладонью по щеке. – Однако не стоит вникать в сложные философские вопросы, тебе все равно этого пока не понять. – Норик подошел к столу и доверху наполнил бокал вином. – Зачем ты пришла, хотела что-то сказать?

– Да, – немного смутилась Бьянка. – Вас просят выйти во двор.

– Зачем? – удивился маркиз. – Вы же знаете, я терпеть не могу массовых «попоек», у меня от них портится аппетит. Да и вам пора отвыкать, не маленькие! – Норик сделал несколько глотков и блаженно закрыл глаза, наслаждаясь вкусом выдержанного, приторно сладкого виноградного вина. – Я уже отдал необходимые указания. Все как всегда, вы прибираете за собой, едете в замок и ожидаете моих дальнейших распоряжений.

– Да, но…

Маркиз быстро развернулся на высоких каблуках и пронзил осмелившуюся перечить ему ученицу гневным взглядом.

– Там во дворе, – съежившись от страха, пролепетала Бьянка, – какой-то странный уродец. Мы не знаем, что с ним делать.

– Ох, молодежь, молодежь, – едва сдерживаясь, чтобы не покатиться со смеху, произнес маркиз, – какие же вы все-таки глупые и наивные, гонитесь за внешней формой, совершенно забывая о содержании! Этот, как ты изволила выразиться, «уродец» не кто иной, как представитель древнего народа, именуемого гномами.